Название: Миры Мёбиуса
Автор: Somedy
Бета: [J]Darrianna[/J]
Рейтинг: PG-13
Жанр: slash, humor, fantasy, ООС, deathfic, AU
Персонажи: Картман/Кайл, Стэн, Кенни и др.
Статус: завершен
Размер: мини
Саммари: о том, как Стэн попал в бесконечный круговорот параллельных миров в природе
От автора: ООС всех персонажей, кроме Стэна, задуман автором (иные миры, йоптить! Там и папа римский превратится в последователя учения Сатаны).
Дисклеймер: Персонажи – собственность Мэтта и Трея, на которую я очень хочу претендовать
Права размещения и публикаций: спросить



читать дальшеСтэн Марш проспал первый урок. И сейчас он крупно жалел об этом – лучше бы он проспал все уроки или же впал в кому, лишь бы никогда – никогда, никогда, никогда! – не видеть ничего похожего на то, что происходило в школьном коридоре.
Картман прижимал Кайла к его же шкафчику и занимался тем, что просовывал язык ему в глотку. Назвать это поцелуем у Стэна даже и мысли не было – скорее, это смахивало на особо извращенный способ убийства. Марш уже хотел было поспешить к другу на помощь, но… Но все портило довольное выражение лица Кайла и его руки, удобно устроившиеся на боках жиртреста.
- Какого… хрена?! – растерянно спросил Стэн у гудящей школьной толпы. Пораженный донельзя, он и забыл, что это этот вопрос всегда был риторическим.
- Стэн!
Марш-младший обернулся и увидел, как к нему приближается Крейг, за которым нервно семенил Твик с двумя портфелями в руках, один из которых явно принадлежал Такеру.
- Здорово, чувак. Ну, как здоровье твоей сестренки? – спросил Крейг.
- Что? Какой сестры? – резко переспросил Стэн. Теперь он совершенно утратил чувство реальности и ощущал себя одним из персонажей Страны Чудес, к которому пристала со странными вопросами малолетняя девочка, определенно таскавшая у старшей сестры ЛСД.
- Той, с которой ты вчера сидел, поскольку у нее начались месячные, боли в животе и прочие девчачьи заморочки. – Крейг с подозрением взглянул на Марша.
- Господи Иисусе, что случилось с этим миром за какой-то час… – ворчливо произнес Стэн и поспешил к кабинету географии.
- Он какой-то странный сегодня, – донесся до него голос Крейга.
«Будешь тут странным!» - буркнул про себя Стэн. Сейчас он надеялся на то, что хотя бы Кенни поможет ему понять, что, черт возьми, произошло за одну долбаную ночь.
Однако его надеждам не суждено было сбыться. МакКормик оттолкнул от себя Марша, пробурчав при этом что-то, подозрительно похожее одновременно на «Отсоси» и «Идите в жору, сэр!». Ответ Стэна, состоящий из матов чуть более чем полностью, заглушил звонок на урок.
Марш вздрогнул от неожиданности и направился к своему месту, которое почему-то теперь находилось в самом конце второго ряда, рядом с Крейгом.
К счастью, учителей творящееся безумие не задело – по крайней мере, географичку. Даже находясь в состоянии когнитивного диссонанса, усугубленного личной душевной драмой, Стэн не мог не порадоваться тому, что она продолжает носить кофты с глубоким декольте, из которого приветливо выглядывают аппетитные груди. Марш чуть склонил голову набок и, пользуясь тем, что Вэнди сегодня не было в школе, беззастенчиво стал пялиться на вырез географички, представляя себе сцену из классического порно про учительницу и плохого ученика…

- Очнись, Стэн!
Требовательный голос доносился словно сквозь вату. Не желая приходить в себя после привидевшегося кошмарного ужаса, Стэн Марш протянул вперед руку и постарался убрать эту мешающуюся вату. Вместо этого пальцы проскользнули во что-то мягкое и шевелящееся.
- Фувак, фто ф фобой? – неразборчивый голос. Пальцы мгновенно обволокло теплой влагой. Чьи-то слюни.
«Срань господня, в чей это рот я сейчас влез?!» - пронеслось в голове Стэна, пока он выдергивал свои пальцы. С трудом открыв глаза, Марш увидел перед собой Кенни. А спустя секунду разглядел и драные обои за его спиной.
- Ничего, кроме того, что я только что видел жуткую картину! – крикнул Стэн и тут же пожалел об этом. Голова мгновенно отозвалась такой невыносимой болью, словно кто-то со всей дури загнал монтировку ему в череп и теперь пытается раскроить его. - Мне привиделось, что Кайл встречается с Картманом…
- Стэн, ты точно курил обычную травку? – спросил кто-то с сомнением. Стэн повернул голову и едва не поперхнулся воздухом. Это был Кайл, одетый в обтягивающие джинсы и драную майку, сидящий на столе и держащий в руках собачий поводок, цепь от которого тянулась к шее Картмана. Жиртрест выглядел не лучшим образом – сильно похудевший (отчего Стэн с трудом узнал его), с заплывшим левым глазом и разбитыми губами. Он сидел на полу и, казалось, воспринимал происходящее с видом монаха, постигшего наконец дзен.
- Какого хрена вы сделали с жиртрестом?! – с отвращением спросил Стэн.
- Только то, чего он заслуживает. - По губам Кайла скользнула довольная улыбка.
Происходящее здесь казалось еще более абсурдным. Конечно, один раз они уже сталкивались с параллельной вселенной, в которой обитал добрый и послушный Картман, этакая увеличенная в размерах версия Баттерса. Поэтому вполне возможно, что…
- Может, отведем Картмана к мексиканцам и заплатим им за то, чтобы они его поимели без смазки? Говорят, очко потом ноет не меньше недели… - задумчиво произнес Кенни.
- А тебе не кажется, что это как-то… слабо? Малыш Эрик, наверно, соскучился по острым ощущениям, - произнес Кайл, потрепав Картмана по сальным волосам, как преданную псину.
Стэна затошнило. Он даже не знал, что хуже: идиллия в отношениях Картмана и Кайла или вот ЭТО.
Марш что-то пробормотал и, схватившись за живот, кинулся в воняющий сортир МакКормиков, где склонился над унитазом…

- Стэн, милый, вставай!
Голос матери вырвал младшего Марша из объятий ночного кошмара и бесцеремонно вернул в серую реальность. По крайней мере, Стэн хотел надеяться на это.
- Это был всего лишь сон, - пробормотал он, натягивая на себя штаны. Затем пришла очередь футболки и куртки. Шапку он натянул уже в коридоре, где столкнулся с сестрой. На ее лице никакой радости от вида брата не появилось, что вселяло еще большую уверенность в то, что Стэн вернулся в нормальную реальность. Однако будучи благоразумным мальчиком, он все-таки рискнуть спросить, как себя чувствует Шелли.
- Пошел к черту, придурок!
Никогда еще Стэн Марш так не радовался тому факту, что сестра его ненавидит. И даже полная нежных слов смс от Вэнди, полученная минуту спустя, не сделала его счастливее.
Быстро проглотив ненавистную кашу, которую маман варила назло всей семье по понедельникам (видимо, желая сделать этот день еще тяжелее), он отправился на остановку.
Там уже находились Кайл и Картман. И опять, опять, опять целовались с такой жадностью, словно через пять минут им предстоит навсегда расстаться в лучших традициях дешевых любовных романов, столь любимых матерью Стэна.
Жиртреста наверняка распирало от гордости, что он сумел, наконец, склонить «жида упрямого» к чему-то – вот с какой силой прижимает Кайла к себе и чуть ли не рвет ему своим поцелуем губы.
«А ведь Кайлу еще это нравится!» - с досадой подумал Стэн. Ехать на автобусе ему что-то резко расхотелось, и, развернувшись, он направился было в сторону школы, как вдруг из-за угла выскочил школьный автобус. Привычного визга тормозов он не услышал, зато вполне отчетливо ощутил удар бампера, а после – холод фонарного столба, об который затормозило его тело.
«Ну, вашу ж мать…» - пронеслась вялая мысль в голове Стэна, после чего он стал куда-то проваливаться. И вслед ему доносились затихающие голоса его друзей…
- Сволочи, они убили Кенни!
- Еврей, какого еще, на хрен, Кенни?! Это же Стэн!
- Да? Ну ладно…
«Надеюсь, эта смерть будет единственной… Еще одного поцелуя этих двоих мое сердце просто не выдержит».
А тем временем, в другом мире, из чрева Шэрон Марш только что был вытащен кричащий младенец. Это был Стэн Марш.

О ней без остановки все говорят уже почти полгода, а думают, наверно, еще больше. Еще бы, где еще будет предоставлена такая шикарная возможность проявить свою гениальность и распинать всех наиффных хомячков с охуенно богатым внутренним миром?
Многие из моих интернет-друзей ввязались в эту битву и с ажиотажем работали над своими проектами. Мне же было тупо лень что-то делать - с декабря внутри какая-то пустота, мешающая полноценно творить. Но это все ванильное настроение лиричное отступление. Зато мне было не лень дожидаться начала битвы, а потом с маньячно блестящими глазами рассматривать визитки фандомов и почитывать драбблы. Да что там! Я снизошел даже до артов, которые обычно не очень-то и жалую. В общем и целом, я потерял почти десять часов своей бессмысленной жизни на изучение материалов, а результате чего убедился, что мои фандомы самые-самые. А в Наруто я люблю только Сасори и произведения без него даже знать не желаю

Mass Effect
Фандом, бесспорно занимающий в моем сердце место #1. Это не просто игра. Это ИГРА. Пользуясь словами одного очень популярного мема, я скажу: "Нельзя так просто взять и пройти Mass Effect". Да и как можно так просто проигнорировать то, что тебя сначала закидывают в космический мир с другими расами, где ты ВНЕЗАПНО узнаешь о всегалактической опасности, о которой твердишь Совету целых три части?! Как можно забыть о том, что ты умираешь в начале второй части и тебя оживляют ради того, чтобы ты ВНЕЗАПНО узнал, что не все так просто, как казалось... И неужели можно выкинуть из памяти события третьей части, где ВНЕЗАПНО оказывается, что тебя, походу, кто-то где-то наебал... и протеан, кстати, тоже


South Park
Кайман, Кайман, Кайман... ну зачем ты так ярко выпячиваешься среди всего творящегося на экране беспредела? Почему я прыгал от возбуждения, когда Картман пел Кайлу песню о любви с целью воссоединить двух нигга? (да, логика странная, но это Южный парк, детка!) Почему Картман мечтает убить Кайла, но когда такая возможность ему реально предоставляется, он бежит спасать Брофловски, чтобы продолжать хотеть его уничтожить? И почему, блядь, Картман сказал: "Ты монстр, Кайл. Но ты мой маленький монстр"?
Но даже если забыть об этом пейринге, в фандоме найдется еще множество пасхалок (типа прячущихся в толпе инопланетян), забавных персонажей (Иисус с винтовкой - чем не супергерой нового времени?) и безумных историй, обстебывающих наше гниющее общество.


Fairy Tail
Я был бы крайне разочарован, если бы сие оняме не участвовало в мерянии писюнов ФБ. Ну как можно забыть о сиськах Люси, горячем парне Нацу, эксгибиционисте Грее и мужике в юбке по имени Эрза?! А если прибавить бесконечно преданную Греемю Джувию, синего кота, считающего себя троллем и еще кучу разной степени чокнутости персонажей... то остается только удивляться, почему сей шедевр не стал популярнее Наруты, Куска и Хлорки
Когда я смотрел это аниме, то плакал без остановки - сначала от смеха, потом над драматическими моментами, а спустя секунду вновь рыдал от комичности ситуации. Этот фандом, похоже, стебет одновременно и самого себя, и всех йуных онанистов онямешников.


Mawaru Penguindrum
Аниме, сгладившее мою боль после вторичной смерти Сасори-куна. Аниме, в котором найти сюжет так же сложно, как доказательство теоремы Ферма. Аниме, тянущееся одновременно по нескольким таймлайнам, как мой некогда любимый Lost, что еще больше запутывает происходящее. Аниме, вызывающее лишь одну мысль: "Обожабожа, кто все эти люди?!"
Кто все эти люди, я не знаю до сих пор, кроме того, что Камба (спойлер:____) Нацумэ, а он, Сема и Химари вовсе не (спойлер:___). Ну, и еще то, что Ринго - СПОЙЛЕР, который должны увидеть все - полная дура.


Death Note
Как ни странно, но фандом еще жив, цел, орел (С) И фанаты продолжают выводить на стенах: "Цой L - жив!" или куда болеее тривиальные признания любви к Кире.


И еще несколько фандомов, чье появление на ФБ-2012 добавило этой самой ФБ капельку ностальгии и серьезности.


Amber
Ну да, да, да, я так и не осилил пятикнижие Мерлина, но кто мешает мне любить персонажей, появившихся в первой пенталогии? Обаяшка Корвин, бесшабашный няшечка Рэндом, старина Бенедикт, прямолинейный Джерард, эгоистичный Эрик, силач Кейн и красотка Дейрдре прочно заняли свое место в моем сердце. Не скажу, что автор постарался и закрутил вокруг них головокружительный сюжет (я стабильно засыпал каждые пять страниц), зато дядя Роджер позволил им почти всем остаться в живых и даже почти целыми.
А редкие ироничные комментарии Корвина вкупе с прыжками по Теням и бесконечными погонями помогли мне добить историю короля Амбера и сказать: "Вот это да..."


Marvel
СУПЕРГЕРОИ СНОВА ВМЕСТЕ! Питер Паркер наконец попал в Мстители!!! И теперь они вместе готовы показать, что фильмы про них - это так, мелочи жизни, а настоящая жизнь заключена в комиксах, артах, фанфиках и, внезапно, мультсериалах. Наконец-то мы увидим team-centric, а не "Я-герой-я-спасу-этот-мир-сам".


Vampire: The Masquerade – Bloodlines
Игра, заставляющая меня дрожать и еле сдерживаться от того, чтобы не заорать: "Не троньте меня, я буду хорошим вампиркой!", появилась в списке фандомов и тут же попалась мне на глаза. Еще бы, при наличии столь продуманной системы жизни вампиров было бы странно остаться в тени.
Я играю-то всего три дня, а уже успел влюбиться в звероподобных Гангрел, чьи дикие повадки вызывают ускоренное сердцебиение. Да, безумные Малкавиан, изящные Вентру, уродливые Носферату и прочие хомячки по-своему доставляют, но... Я уже успел полюбить Гангрел, которых Сородичи брезгливо называют forever alone промежуточным звеном между оборотнями и вампирами. Хорошо хоть, не в глаза, а за спиной, иначе среди вампиров остался бы только один клан.


Durarara!!
Не до конца изученный мной фандом, в котором есть: а) няшечки, б) злые няшечки и в) странные няшечки. И пусть я еще знать не знаю и половины случившегося в аниме, но я уже искренне привязался к нескольким персонажам (а именно хвастливому Киде и холодному убийце Изайе) и желаю вернуться когда-нибудь к сюжету. Аминь.


Twilight
THIS IS МЯСООООО!!!!!!111


Да, в списке было еще множество знакомых мне фандомов (например, небезызвестные народу Реборн, Ди.Грей, Алиса, ДМС, Десятое Королевство, Линейка и прочая-прочая-прочая), однако то ли я уже выдохся к тому моменту, то ли визитки действительно фуфло

Название: Герой, но не своей эпохи
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari
Гамма:  Ensen
Персонажи: рассказчица, мелькают Том, Рио
Жанр: orige, slash, yaoi
Рейтинг: PG-13
Саммари: прошлое Тома
Дисклеймер: Том Дрим - полностью мой, и никому его не отдам
От автора: прет меня с них, ёпта!
Статус: завершен
Размещение: спросить

читать дальшеИтак, вы хотите узнать, кто этот парень, только что шмыгнувший в свою квартиру? Я расскажу вам, только... все, что я о нем знаю, рассказал он сам. Если же вам он преподнесет другую версию своей истории, то, пожалуйста поделитесь ею со мной. Мне тоже интересно, кто такой Том Дрим на самом деле.
Да, его зовут Том Дрим. Возраст - двадцать пять лет. Видели его дреды? Это, наверно, его самая большая слабость. Том каждую неделю ходит в парикмахерскую, покупает самые дорогие маски и бальзамы. Это все богатство занимает у него целую сумку, и он никогда без нее не уезжает из дому! Ну разве что на два-три дня...
Когда он нежданно-негаданно не вернулся после поездки за город, я залезла к нему в квартиру. Хотя... если он сам дал мне ключ, это же не взлом, да? Ну так вот: сумка была на месте. И все ее содержимое тоже. Это меня сильно обеспокоило, если честно.
Почему я не вызвала полицию? Да вы шутите! Том как-то сказал, что первое убийство совершил в двенадцать лет. Самое странное, что такой поворот событий показался ему самым логичным и самым правильным. Никаких обещанных Библией угрызений совести, никаких холодящих тело страхов, никаких ночных истерий и сумбурных признаний - ничего. Неужели это нормально: столкнуть с балкона своего отца и спокойно жить дальше?
Я была свидетельницей одного из совершенных им преступлений и поэтому могу твердо сказать: этот парень прирожденный убийца. Что бы ни происходило, темные глаза всегда смотрят уверенно и спокойно, голос остается тверд, а руки продолжают выполнять свою работу...
Кстати, может, вам рассказать и о его работе? Нет-нет, ничего такого! Он работал в одном политическом журнале главным редактором. Том, кстати, свои закорючки и в книгах ставил, и в газетах, и в журналах, и даже в инструкциях, прилагающихся к бытовой технике. Редактором он был от бога, его очень ценили на работе. Начинающим писакам он мягко и доступно объяснял, что к чему, и рекомендовал им читать больше классики. Профессионалов же легонько бил газетой по голове и вертел пальцем у виска. С внештатниками всегда долго о чем-то говорил, и в результате в журнале появлялся новый сотрудник.
Со стороны вообще казалось, что он ошибся офисом, настолько он выделялся среди разнопестрой массы сотрудников. Наверное, из-за своего равнодушного взгляда. Даже если громче всех смеялся, то ореховые глаза оставались... пофигистичными.
Знаете, каким он запомнился коллегам? В больших наушниках, двигающим головой в такт музыке, шумно хлебавшим кофе и любившим грызть карандаши. Любезный и доброжелательный, и в то же время - отстраненный. Точно потерявшийся во времени. Герой, но не своей эпохи.
Все, кстати, замечали это. Том ни к кому не привязывался и не рассказывал о себе первым. Казалось, он проводил некий эксперимент, пытаясь понять, насколько он значим для своего окружения. Иногда он подходил и долго смотрел в глаза, не отрываясь, или же задавал вопросы в духе: "Какие мышцы у тебя развиты лучше всего?", "Клингон или Мордор?", "Предпочтения в мифах: сербские, японские, русские, бразильские?", "Как ты думаешь, кости легко ломаются?"
Когда мы собирались на квартире у Тэда или же самого Дрима, то он мог не проронить ни слова, пока к нему кто-нибудь не обращался. Иногда я думала, что все мы что-то типа радио для него, и злилась. А иногда снова начинала жалеть его.
Вы спрашиваете, дружили ли мы? Ну... если у Тома Дрима в лексиконе имеется слово "дружба", тогда мой ответ - да.
Так же он хорошо общался со своими гринписовцами, петовцами и просто шизанутыми хиппи, вечно организовывающими различные митинги. Том любил природу и хотел сохранить ее. "Не только для себя, но и для будущего", - подчеркивал он, перед тем как отправиться на очередной субботник. Под субботниками я имею в виду их командные сборы. Вместе они высаживали деревья, мастерили клумбы, подметали улицы и, конечно, устраивали митинги. Они делали много чего еще такого полезного, но Том привычно отмалчивался, а я и не спрашивала. И Тэд не спрашивал, и Молли, и даже Люк.
Так что наша дружба была весьма относительным понятием. Да, он знал о нас все, давал дельные советы, помогал, чем мог, и занимался нашим просвещением, но...сам никогда не приходил и и ни на что не жаловался. Может, выбивал всю дурь в спортзале или изливал душу своему парикмахеру...
Любимая музыка Тома? Поверьте, он слушал многое. Перед отъездом крутил L`ame Immortelle. Книга - "Хроники Нарнии". Цвет - синий. Сказка? Что за глупый вопрос?! Этого он нам не говорил. Он не любил кино. "Это для тех, - говорил Том, - у кого фантазия скудно работает". Блюдо - не имел особых предпочтений. Напиток - кока-кола. Ориентация? Мне тоже интересно это, поверьте.
Что за прелестное синеволосое создание сейчас было рядом с ним? Я не знаю. Вижу его впервые. Да я вообще впервые вижу Дрима с кем-то в обнимку!
И вообще, довольно о Томе. Нам давно пора вернуться к тому, ради чего я вас пригласила.


Помните историю о Томе Дриме? На следующее утро он зашел ко мне. Спросил, как дела. А после присел на пол, скрестив ноги, и с улыбкой сказал:
- Знаешь, я всю жизнь хотел поверить в чудо. И вот...наконец встретил его. Нелюдимое, хищное и с русалочьим хвостом.
- Я рада за тебя, Том, - ответила ему я. Вопросы задавать ему было бесполезно: Том очень редко отвечал честно. - Кофе?
Кофе он любил немногим меньше колы. Правда, дома варил его нечасто, предпочитая ходить ко мне - благо жили дверь в дверь, - и критиковать мой способ варки. Он без устали подчеркивал, что кофе варится без сахара и отводил мою руку от сахарницы. Пил Том этот напиток весьма необычно - через соломинку. Он говорил, что во всем виноват флип. Вы будете смеяться, но я долго думала, что Флип - это какой-то его знакомый. Но флип... флип оказался холодным кофе на молоке! Который, по правилам, пьется через соломинку.
Итак, он согласился на кофе, и я достала кофемолку.
- Ты забыл сумку.
Он рассеянно провел рукой по слегка растрепавшимся дредам. На какую-то секунду в его глазах мелькнул знакомый ужас по поводу прически, но... Том лишь усмехнулся.
- Это все было очень глупо. Как и вся моя прошлая жизнь.
- То есть, ты хочешь сказать, что уедешь на край света, забудешь о прошлом и станешь счастлив?
- Не так банально, - он скривился, - но что-то в этом духе.
И ненадолго повисла тугая, как чересчур натянутая струна, тишина. Я старалась не смотреть на него, чувствуя себя отчего-то виноватой. Болезненно кольнуло в груди. Руки, держащие пакет с зернами, дрогнули, и кофе рассыпался. Зерна весело запрыгали по кухонному полу.
И все же я нашла в себе силы выпить с ним кофе и мирно расстаться. Мне думается, что уже навсегда, но не стоит загадывать: кто знает, куда занесет меня, и где окажется сам Том.
Что? Вы думаете, что я рассказала далеко не все? Ну... Том мне все уши прожужжал о своем прелестном синеволосом создании. Но все-таки мы с ним друзья, и я не могу выдать эту тайну.
Зачем я вас тогда дразню? Просто мне кажется, что Том Дрим - очень подходящая фигура для ваших последующих романов, и вы сами сможете додумать его образ. Он действительно герой, но не своей эпохи. Если бы вы знали его лично, то согласились бы со мной...

Название: Ошибка природы
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Ensen
Жанр: драма
Персонажи: Том/Кай
Рейтинг: PG-13
Содержание: еще одна грань Тома Дрима
Статус: закончен
Размещение: только с разрешения автора
От автора: автор намекает на то, чего ему не хватает. Автор открытым текстом пишет о том, что его беспокоит. Автор буквально кричит, что жаждет чего-то доброго и вечного.
Посвящение: рыбке.

читать дальше«Парень… у меня капельница кончается. Позови медсестру», - с этого и началось их знакомство. Неизвестно отчего эти несколько слов засели в голове Тома, не давая избавиться от сопровождавших их воспоминаний. Его до сих пор передергивало, едва в голове звучал тихий голос: «Том…я скучал».
Том был уверен, что он ошибка природы.
Он не умел любить. По-крайней мере, так он оправдывался перед самим собой, когда начинал какие-то отношения, а после – разрывал их. Ему не хватало сил продолжать улыбаться и сквозь ровное биение сердце нарочито ласково выдавливать: «Солнышко мое». Банальное и ничего не значащее в наше время «Я тебя люблю» он проронил лишь однажды – на могиле мамы.
И, чтобы наказать себя за все, решил остаться с Каем. Парнем, с которым познакомился в больнице. Том прекрасно знал, что больничные знакомства ни к чему не приводят и ни к чему не обязывают. Всего лишь способ скоротать время до очередной процедуры или приема. Возможность найти сочувствующее лицо. Ничтожный шанс встретить светило медицинских наук. И ничего более.
Но Том отчего-то совершенно спокойно обменялся с Каем номерами, а в дальнейшем безразлично отвечал на сообщения и звонки. Встречаясь с ним, не чувствовал ничего и впервые в жизни испытывал обиду: да что же это такое? Точно прочный кусок стали, сквозь который пытаются пробиться чувства, но…лишь ломают свои кости. Парень, которому в сердце попал осколок волшебного зеркала *. Существо, с камнем в груди **. «Просто ошибка природы», - с усмешкой говорил сам Том.
Том позволял Каю пребывать в иллюзии, что именно он направляет их отношения в нужное русло. На самом деле и направлять было нечего. У Тома в груди билось сердце, вздрагивали легкие, и бежала по венам кровь – но и только.
Казалось, что Кай действительно был идеальной парой для Тома: общительный, самостоятельный и не требующий постоянного контроля, обожающий кофе и все с ним связанное, готовый обсудить и высказать свое мнение по любому вопросу, всегда готовый совершить какой-нибудь безумный поступок, и, самое главное, влюбленный в Тома Дрима и предупреждающий любые его желания.
Том продержался с ним четыре года. И этих красивых, точно взятых из романтического фильма, отношений ему вполне хватило, чтобы разрушить для себя даже их дружбу. И от того вдвойне неприятно было расставаться, не глядя друг на друга и отдергивая после прощального рукопожатия ладони.
Так все и закончилось. Кай отправился «к родителям на пару недель», а Том вернулся к привычной жизни, крутящейся в бесконечном потоке букв и знаков. Уж что-что, а тексты ошибка природы правила гениально.

*а здесь Том вспоминает «Снежную королеву» Г. Андерсена
** аналогия с наследником Тутти из «Трех толстяков» Ю. Олеши

Название: Рио, мой Рио
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Nitochka.K
Персонажи: Том Дрим/Рио Диабло
Жанр: orige, slash, yaoi
Рейтинг: PG-13
Саммари: скрытые мысли
Дисклеймер: Том Дрим - полностью мой, и никому его не отдам
От автора: прет меня с них, ёпта!
Статус: завершен
Размещение: спросить

читать дальшеКогда-то в детстве Том прочитал одну замечательную историю о мальчике, оказавшемся сыном короля далекой сказочной страны *. А после - неоднократно перечитывал, чтобы снова улыбаться, мечтая о том, чтобы кто-нибудь однажды погладил его по голове и сказал: "Томми, мой Томми". Но шло время, Том взрослел и понимал, что никто и не скажет. Глупая детская мечта, от которой периодически болезненно екало в груди. И он убрал книгу подальше.
А на полке поселились "Хроники Нарнии". Наверно, и к ним Том по-своему привязался, периодически цитируя и таская томик в долгие поездки. Но спустя несколько лет с губ сорвалось: "Рио, мой Рио", и снова накатила та самая волна нежности, что и в детстве. "Меня охватило непонятное чувство. Словно тоска закрадывалась в сердце, хотя мне не было ни капельки грустно, даже наоборот", - в памяти сама всплыла строчка из ранее любимой книжки. Но, в отличие от героя, Том твердо знал, что это не что иное, как хрупкое, дрожащее счастье, в которое боишься поверить. Точно тончайшая, как паутинка, грань между реальностью и самой смелой фантазией. Однако Тому повезло: его счастье оказалось настоящим. Теплым, с шершавым русалочьим хвостом, манящей улыбкой и голосом, от которого сердце замирало и лишь жалобно молило: "Продолжай петь..."
"Я придумывал слово, которое сразу бы все разъяснило, но так и не нашел его", - так и Том не мог объяснить даже себе, почему он окунулся в свою первую любовь с головой. Довольно поздно влюбляться юноше его возраста, но возможно именно это сделало чувство зрелым, тщательно выношенным в сердце, и от того готовым перерасти в более крепкое. Нет, поправлял себя Том, уже переросло.

*Том имеет в виду произведение "Мио, мой Мио" Астрид Линдгрен.

Название: Друг, едва не ставший любовником
Автор: Satsumu Anoho
Вычитано:  Ensen
Бета:  Азарни
Жанр: драма, ангст
Персонажи: Карен, Молли
Рейтинг: PG-13
Содержание: двум друзьям Тома был задан один вопрос – Как вы познакомились с Томом Дримом? Ответы были совершенно разные.
От автора: хотелось написать про всех друзей Тома, однако мыслей относительно парней пока не имеется.
Статус: не закончен
Размещение: только с разрешения автора
Посвящение: рыбке.

читать дальшеКарен Джонсон, писательница
Я, наверно, никогда не забуду, как мы познакомились с Томом. Он поразил меня с первой встречи своей добротой. Сейчас очень популярно слово «гуманист», но к Тому применительно именно «добрый». Как и положено быть мечте *.
В тринадцать меня часто путали со спины с мальчишкой. И неудивительно. Худая, без каких-либо намеков на округлые бедра, с короткой стрижкой, не выходящая из дома без широких джинсов и кед. Казалось, парни видят во мне не меня, а только отличного футболиста, заводилу доброй части школьных драк и верного товарища.
Все это не могло не огорчать любую девчонку, и в один далеко не прекрасный день я расплакалась. Прямо на стадионе, забившись на верхние трибуны, искоса наблюдая за тем, как мои «товарищи» гоняют мяч.
Внезапно кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула и подняла голову.
Рядом стоял Том Дрим. Лучший школьный бегун, младший редактор стенгазеты. К сожалению, не могу добавить, что он хорошо учился. Был прилежен только на уроках английского и литературы. Временами на истории, биологии и информатике. На остальных уроках его можно было обнаружить засыпающего на одной из последних парт.
- Что случилось? – негромко спросил он.
- Все счита-а-ают меня страшно-о-ой, - всхлипывая, ответила ему я. – И драз…драз…дразнятся, что у меня нет ма-а-альчика!!!
Он присел рядом и протянул мне платок. Когда я высморкалась и более-менее успокоилась, он обнял меня за плечи и спросил:
- Хочешь, я буду твоим мальчиком?
Том всегда был отзывчивым. Он мог прочувствовать чужое горе сильнее, чем свое, и оттого, наверно, люди тянулись к нему. Разве легко найти в наше время человека, который готов просто так взяться за твои проблемы и тянуть их на себе до тех пор, пока ты не будешь готова сама принять этот груз?
И он действительно целый год не отходил от меня ни на шаг. Но после я наконец встретила парня, которого не смутили мои выпирающие кости и мешковатые джинсы, и мы разошлись. А по достижении совершеннолетия Том переехал в соседнюю квартиру, и этот переезд сделал нас лучшими друзьями.

Молли Грин, червь **
Помню ли я Тома?!
Невозможно забыть, когда в твою гостиную за руку вводят симпатичного парня, и в следующую секунду ты с удивлением обнаруживаешь, что вот Он, тот самый, для кого не жалко и умереть. Тогда я услышала только одну фразу: «Молли, познакомься с моим кузеном Томом».
Том. Том. Том. Я точно пробовала его имя на вкус. Нашептывала, насыпая в чайник заварку. Тихонько напевала в ванной. И молча прокручивала в голове, сидя рядом с ним. В тот осенний день мне показалось, что за окном снова расцвели нарциссы. Но, когда я подошла к клумбам, то оказалось, что там по-прежнему только засыхающие стебли.
Я была уверена, что следующая встреча положит конец моим мучениям, и домой мы уже отправимся вместе, однако Том на прощание лишь улыбнулся. И я отчего-то сразу поняла, что ему на меня наплевать. Он видел во мне лишь очередную будущую миссис Бейкер… Ну кто просил Люка *** хвастаться всем, что «эта офигительная рыжая станет моей девушкой? Дайте только время!»?! Быть может, все сложилось бы иначе, и на моем пальце красовалось бы кольцо, подаренное Томом Дримом, а не Люком Бейкером. И я бы не чувствовала себя таким же засохшим стеблем.


* Фамилия Тома (Dream) – в переводе с английского – мечта, сон.
** Червями называют охотников за сокровищами, которые промышляют на кладбищах.
*** Люк Бейкер - троюродный брат Тома.

Название: Правда Мадары
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета:  Kalahari
Пейринг/Персонажи: Обито/Рин, Мадара, Какаши, Акацки и др.
Жанр: romance, hurt/comfort, drama
Рейтинг: PG-13
Саммари: духом Учиха Мадара еще силен, а вот телом... И как же вовремя камнями «завалило» Обито!
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
От заказчика: Мне понравилось! Фанфик затягивает и заставляет читать, дабы скорее подойти к развязке. Сюжет драматический, и видно, что события ведут к подготовленной тобой концовке. Героев гайдена я вижу иначе, но это твое авторское видение. Спасибо за исполнение.
Авторский комментарий: неудачный подарок на день рождения  Летящий-Снег. Однако я довольна получившимся текстом ^__^



Часть I. Не та жизнь

читать дальшеОбито внезапно почувствовал, что лежит, укрытый колючим пледом. Глаза открывать не хотелось. Под пледом было тепло и уютно, нос улавливал запахи свежеприготовленной пищи. Казалось даже, что по комнате неслышно ходила мать, подбирая разбросанные сыном вещи. И Обито подумал, что прошлая миссия была всего лишь кошмарным сном, а на самом деле задавака Какаши и Рин сейчас нежились под теплым одеялом.
Рин! Это имя заставило Обито подскочить на кровати с воплем:
- Мааам, мне пора уходить!
Но что же это?.. Почему правый глаз не хочет открываться? Обито поднес пальцы к лицу и ощутил тяжелую марлевую повязку. А вокруг – незнакомые шкаф и стул; он, укрытый незнакомым пледом, сидел на незнакомой кровати. Обито скосил глаз влево, чтобы видеть кончик своего носа: нос вроде бы собственный. И едва он откинул плед, как дверь распахнулась, и в нее вошел невысокий парень, одетый в черное. Лицо его скрывала фарфоровая маска, похожая на те, что носили АНБУ. Белая, с фиолетовыми завитушками на щеках.
- Ну наконец-то очнулся, - дружелюбно сказал незнакомец и, ловко пододвинув ногой к себе стул, уселся. – Добро пожаловать обратно в мир живых! Не так-то просто было незаметно вытащить тебя из-под камней.
- Зачем тогда Вы это сделали?
- Мне более ста лет, Обито. И в любой момент я могу умереть. А поскольку это в мои планы пока не входит, мне нужно тело кого-нибудь из клана Учиха.
Обито прищурился, недоверчиво изучая взглядом незнакомца, в голосе которого проскальзывали старческие нотки. И тот, правильно истолковав молчание, стащил маску. Длинные черные волосы, словно передернутые серебристой паутинкой, тут же в беспорядке рассыпались по плечам, темные глаза с насмешкой изучали потомка.
- Вы живы?! – спросил Обито, зачем-то закутываясь в плед, точно тот сумеет защитить его от Мадары. Да, это был он: немного другой, нежели на картинах клана, но все же он. Выглядела гордость клана, несмотря на почтенный возраст, неплохо: морщин было мало, в движениях чувствовалась сила.
- Что со мной станется? – отмахнулся от него старший Учиха. – Ты мне лучше скажи, как себя чувствуешь?
Обито провел рукой по волосам, нащупал на голове какую-то странную выпуклость. Рин рассказывала, что часто после сложных операций возникают такие шишки, которые проходят со временем.
- Это небольшое осложнение, - скоро исчезнет, - подтвердил слова Рин и Мадара. – Ладно, выглядишь ты неплохо, завтра начнем тренировки. И сразу предупреждаю, что сбегать я тебе не советую. Мы находимся на моей территории, здесь меня каждый микроб знает, так что далеко не убежишь.
Он не угрожал, а просто ставил в известность. Обито откинулся обратно на подушку, которая под тяжестью его головы зашуршала. Наверно, набита гречишной шелухой.
- Вопрос можно? - стараясь придать голосу безразличие, спросил Обито.
- Рискни.
- Как я выжил?
- На этот вопрос узнаешь ответ сам, когда повзрослеешь.
- Почему не сейчас-то? Все вы, взрослые, так отвечаете – «узнаешь, когда вырастешь». А что изменится, если я узнаю это сейчас? Это все просто… дурацкие отговорки.
- Что такое дотон? – внезапно спросил Мадара.
- Тоже мне тайна, элемент земли, - фыркнул Обито. - Но к чему Вы ведете?
- К тому, что использовал земляные техники, чтобы вытащить тебя. Когда подрастешь, сможешь и сам их освоить, наверно. Вот только тогда по-настоящему и поймешь. – Мадара надел маску, заправив сзади свои волосы под ворот водолазки.
- Эта маска слишком приметна, - буркнул Обито, чтобы хоть немного задеть этого старикана, который без разрешения перевернул его жизнь вверх тормашками.
- Возможно, но она мне нравится.
И Мадара вышел.
Обито натянул плед до самого носа. Его знобило.
«Ну что ж, Учиха Мадара, - подумал он, - посмотрим, кто кого! По-крайней мере, мне есть ради кого стараться победить».
И он улыбнулся, вспомнив хрупкую фигурку Рин. Какая все-таки она необыкновенная! Он видел множество девушек, часто даже красивее Рин, но ни одна из них не привлекала его. Наверно потому, что за их милым личиком ничего не скрывалось, никаких талантов или ярких черт характера. Просто куклы. А она – настоящая, живая, теплая, домашняя.
«Жди меня, Рин, я обязательно к тебе вернусь!».

«Запомни, - повторял старший Учиха, - твой единственный, а заодно и лучший, друг – ты сам. Любой, даже самый надежный, друг рано или поздно предаст. Тебя или ваши цели. Поэтому не беги по заранее тупиковому пути: не доверяй друзьям. Держи все свои планы в самом надежном месте – у себя в голове».
Мадара старался переделать мальчишку на свой лад. Но разве так просто разобрать сердце другого человека и перекроить в то, что нужно именно тебе?
Обито не мог забыть родную деревню. Не мог забыть Рин. И по ночам, когда Мадара уже спал, думал о ней. Пытался понять, какого же все-таки оттенка ее глаза – ореховые, цвета молочного шоколада, карамельные… Собирал ее образ по кусочкам, по самым мельчайшим черточкам.
Вспоминал их знакомство. Увидев ее, Обито сразу понял, что она – самая красивая девочка во всей Академии. «Нет, - поправил он себя, - в мире». Она сидела одна, подперев ладошками подбородок и печально смотрела перед собой. Падающий из окна широкий солнечный луч скользил по ее лицу, оттеняя светлую кожу и фиолетовые полоски на щеках. Шумящие вокруг дети словно не замечали ее. «Почему она сидит одна? Это неправильно, такая волшебная красота не может быть одинокой», - подумал Обито и сел рядом с ней. Он дотронулся до ее плеча и представился, расплывшись в широкой улыбке. Она улыбнулась в ответ и назвала свое имя. Чуть позже к ним подсел Какаши, и с тех пор они всегда были вместе. Никому из учителей и не пришло в голову, что можно разбить эту троицу по разным командам.
Вспоминал, как однажды на миссии, когда они торопились назад, в Коноху, она зацепилась хитай-ате за какую-то ветку, и повязка легко соскользнула с ее волос. Она хотела было вернуться, но Минато знаком показал, что надо спешить. По возвращению Обито протянул ей свой хитай-ате. Он хотел сказать, что надеялся, что протектор будет напоминать ей о нем, но вместо этого кое-как выдавил из себя: «Держи». И она улыбнулась в ответ своей таинственной улыбкой, словно тоже хотела бы что-то сказать.
Вспоминал свой последний день рождения. Рин подарила ему новые очки: «Твои старые уже все в трещинах. Надеюсь, тебе эти понравились». Конечно, они ему понравились, ведь Рин не просто купила очки, не просто упаковала их в красивую коробочку, она выбирала их с душой, стараясь найти те, которые подойдут младшему из клана Учиха. Это Обито прочитал в ее глазах, в которых загорелись счастливые огоньки, когда он надел очки. И она тогда приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. «Еще раз с Днем Рождения, Обито».
- Скажи мне, Обито, - спустя пару дней спросил Мадара, - что я постоянно повторяю тебе?
В данный момент они тренировались с катанами: Мадара наступал, а Обито старательно оборонялся, прикрывая свое слабое место – левую руку. Во время боя на мечах она казалась ему лишней, он не знал, куда ее девать. Вняв совету Мадары – держаться ею за пояс – он почувствовал себя увереннее.
- Что мой лучший друг – я сам.
- Верно. Сейчас я хочу еще кое-что сказать тебе. - Мадара сделал два шага назад. – Хватит мечтать.
Обито на секунду замер, упуская выгодную позицию для атаки.
- О чем это ты?
- Ты во сне часто упоминаешь некую Рин.
- Правда? – Обито выдавил из себя насмешливую улыбку.
- Нет, вру! – сердито сказал Мадара и так сильно рубанул мечом, что на земле остался глубокий узкий след. – Пойми, дороги назад нет. Коноха – это Коноха. Ты – это ты. У вас теперь разные жизни, параллельные друг другу. И не думай, что я в силу возраста ничего не понимаю в любви. Я-то все понимаю, вот только ты… - Мадара пригнулся, и меч Обито просвистел над его головой. Воспользовавшись ситуацией, старший Учиха с силой двинул кулаком вперед, угодив младшему прямо в пах. И в заключении выбил катану из рук Обито. – Вот из-за такой невнимательности ты и не можешь победить меня.
Обито, скрючившись на траве, молчал. Да и что он мог сказать в ответ на совершенно справедливое замечание Мадары?
Мадара достал из набедренной сумки тряпки, одну из которых кинул неудачливому потомку, и принялся протирать свой меч.
- Забудь о Рин, - сказал он чуть позже. - Для всех ты же умер, верно? Так пусть все умрут и для тебя. Оставь прошлое в прошлом.
- А если… я не хочу? – медленно спросил Обито.
- Тогда ты явно зря живешь. Подумай об этом, а потом скажи мне, что же ты выбрал.
И старший Учиха отправился обратно домой, оставив Обито наедине со своими мыслями. Тот, медленно протирая меч, задумался о словах Мадары. Конечно, не сам Обито выбрал свой путь, но он же идет по нему, не сопротивляется, так стоит ли лелеять старые мечты? Ведь от этих воспоминаний болит душа, не давая уснуть ночами, порой накатывает такая апатия, что Мадаре приходится обливать потомка деляной водой, чтобы ненадолго вернуть его к жизни.
И сейчас намного проще жить, подчиняясь порой безумным указаниям старшего Учихи. Мадара не требовал хорошего к себе отношения, долгих бесед по вечерам, совместных перекусов и походов на озеро, разговоров о прошедших миссиях… Мадара требовал лишь стопроцентной выкладки на тренировках, старания и послушания. Он не подпускал к себе, его душа – тайна за семью замками. И Обито мало-помалу перестал делиться с учителем своими мыслями и эмоциями, ведь тот всегда в ответ говорил что-нибудь язвительное, заставляя младшего Учиху заливаться краской.
Рин, Какаши, Минато – друзья прошлого. Мадара – друг в настоящем. Так какая же из этих сторон окажется сильнее?
«Рин, ты, наверно, уже забыла меня…»
Мадара прав – давно пришла пора взрослеть и реалистично смотреть на вещи. Он в Конохе окажется лишним, призраком прошлого, на которого будут смотреть со страхом и непониманием.
И Обито отправился искать Мадару.

Красноватые волосы оттенял черный хитай-ате, на теле – черное кимоно из плотной ткани.
- Траур не может быть белым, - говорила Рин. – Белый – цвет радости и победы, а вот безликий черный…
Пришел Какаши. Рин привычно обняла его и так же привычно провела на небольшую кухню. Там суетилась ее мать, Фуджита. Всегда спокойная, с улыбкой на лице, она казалась моложе своего возраста.
- Привет, Какаши, - махнула рукой Фуджита, и Хатаке в очередной раз отметил, что они с дочерью очень похожи. Стоит только обрезать роскошные темно-вишневые локоны, надеть более спортивную одежду – и, пожалуйста, не отличить от самой Рин.
- Здравствуйте, - сказал он, - ничего, что я без приглашения?
- Нет, конечно, я помню, какой сегодня день. – Фуджита кинула взгляд в окно, точно надеясь увидеть еще кого-то, спешащего к их дому со всех ног и поддерживающего правой рукой свои оранжевые очки. Ее ухоженные руки, не знающие тяжелого физического труда, были напряженно сцеплены в замок.
Рин молчала. Она стояла в кухонном проеме и не решалась пройти дальше, точно деревянный пол впереди был покрыт невидимыми, но ядовитыми змеями. Какаши стоял рядом и слышал ее нервное, чуть сбившееся дыхание.
- Я только что заварила чай, - спокойно сказала Фуджита. – Садитесь и выпейте чашечку. Зеленый чай обладает успокаивающим эффектом, думаю, скоро вы придете в себя. Еще у нас есть мандзю.
Она могла бы этого и не говорить. В центре стола стояла большая тарелка со сладостями в форме шариков, изготовленных из пшеничной муки. Если откусить кусочек, то рот заполнит приятная вязкая начинка из бобов адзуки. В любое другое время Какаши бы смел все подчистую, но сегодня не хотелось даже смотреть на мандзю.
- Развлекайтесь, в общем, а я отнесу мужу обед. – И, подхватив большой сверток, Фуджита выскользнула из кухни. Машинально потрепала дочь по волосам и пошла дальше, на ходу подкрашивая губы. Рин уже взрослая девушка, ей двадцать два, но почему она так упорно держится за эту боль? За десять лет можно и привыкнуть…
- Она уже все забыла, - сказала Рин, когда мать ушла.
- Прошло уже десять лет, - напомнил Какаши и усадил Рин за стол. Хатаке осмелился взять на себя гостеприимного роль хозяина и разлил чай в две маленькие, немногим меньше ладони, чашечки. Одну поставил перед Рин, из другой пригубил сам. Поколебавшись, девушка взяла чашку и поднесла ее к губам. По тонкой эмали тут же застучали зубы.
- В тот день все случилось из-за меня, - прошептала Рин. - Если бы я была внимательнее, то…
- То ничего бы не изменилось.
- Изменилось, - упрямо сказала Рин и нахмурилась, готовая начать спор. В такой день ее было очень легко вывести из себя, ведь она даже не пыталась контролировать свои эмоции. Словно становилась бумажной и безвольной куклой, которую так легко уничтожить – сжечь, затопить, разорвать…
Сейчас Какаши был уверен, что за поясом кимоно находится сложенная вдвое фотография их команды. Это не та фотография, что хранится дома у Какаши, эту по просьбе Рин сделал ненадолго остановившийся в Конохе фотограф. «Какие глупости, зачем еще одна фотография?» - зевая, спросил тогда Какаши. «Сам ты глупости! – презрительно заявил Обито и отвернулся от приятеля. – Если ты бесчувственный пень, то не все такие».
На этой фотографии все трое изображены на фоне Главных Ворот, освещенных солнцем. На лицах сияли Минато и Обито широкие улыбки, Какаши был серьезен, а Рин стояла между своими друзьями, держа их обоих за руки. Справа виднелся пост дежурных, которые усиленно делали вид, что не догадывались о том, что попали в кадр. Едва фотограф удалился, как рядом с ними оказался пышущий здоровьем и силой Джирайя. И, глядя на такого высокого и подтянутого мужчину, никак нельзя было дать ему более тридцати лет. Он шутил, хлопал по плечу Какаши, затевал шутливые драки с Обито и делал комплименты Рин. А еще тогда Хатаке впервые узнал, что Джирайя – писатель, и, заинтересовавшись, купил один экземпляр из серии «Ича, Ича»…
На это было тогда, в прошлом, а сейчас все по-другому... Любую боль можно притупить, но только в том случае, если человек действительно этого хочет. А Рин по-своему привязалась к этим воспоминаниям, они виделись ей везде: на улице, в лесу, в резиденции Хокаге… За прошедшие десять лет боль воспоминаний въелась в ее тело. Рин стала воплощением этой самой боли. За это время она так похудела, кажется, что вот-вот переломится пополам, глаза испуганные, а губы давно не изгибались в искренней улыбке.

Время за усиленными тренировками шло быстро, и вот уже напротив Мадары стоял высокий и подтянутый юноша. Его лицо было сосредоточено, брови нахмурены, а глаз, казалось, не пропускал в себя ни капли света. На курносом носу уже два шрама: один пятилетней давности и уже почти незаметен, а второй, чуть ниже переносицы, совсем свежий.
Мадара был неплохим учителем, и за десять лет научил Обито выжимать максимум возможностей из одного глаза, помог освоить все техники огня и земли, ну и, конечно, натренировал в физическом плане. Вот только одно с трудом давалось потомку…
- Как там поживает Джигоку Кока? – насмешливо спросил старший Учиха за завтраком.
- Отвянь, - буркнул Обито. Иллюзии ему всегда давались плохо. А уж создать иллюзию огромного огненного шара, падающего на жертву с неба, ему не удавалось уже второй год. Точнее, шар у него получался, но вот его размеры… Даже генин мог бы справиться с небольшим огненным шариком в обхват с голову.
- Не наглей, - отрезал Мадара и встал из-за стола. В последнее время он перестал есть дома. Обито уже было подумал, что его «лучший друг» заболел, как обнаружилось, что Мадара тайком обедал в близлежащей деревне.
«Наверно, думает, что я его отравить задумал. Ха! Я как будто запомнил все, что он мне о ядах втирал», - подумал младший Учиха и решил перечитать книгу, что ему давал Мадара. Кажется, там есть глава о ядах…
Листая тяжелый том, он внезапно вспомнил Рин. У нее была такая же книга – в фиолетовой обложке, с едва различимыми черными буквами заглавия. Хотя возможно книга была и темно-синей, а может и глубокого изумрудного цвета.
- Рин, - вполголоса проговорил он. Это имя он не произносил уже почти десять лет и отвык от его звучания.
Ничего. За прошедшее время из памяти стерлись все детали, даже ее образ сейчас казался размытым и нереальным. Обито уже не помнил, что она любила, во что одевалась, как шутила или плакала… Все это казалось ненужным знанием, которое мешало жить дальше.
- Какаши. Минато-сенсей.
Снова ничего. Эти имена сейчас не имели значения. А все чувства были точно собраны в какую-то дальнюю часть памяти и заперты до лучших времен. Обито уже забыл, что значат такие слова как «друзья», «весело», «мне с ними хорошо». Слова как слова. Но хочется испытать это снова, почувствовать…
«Прошлое вспоминают только дураки», - зазвучал в голове ироничный голос Мадары. Да, учитель прав, воспоминания никогда не помогут стать сильнее. Сильнее делает человека то, как он приспособился к окружающей среде, с каким достоинством он принял брошенный ему вызов и как упорно тренировался.
«Оставь прошлое в прошлом», - и снова Мадара стоял над ним с мечом и отчетливо, точно стараясь добавить в слова физической боли, говорил именно это.
Пути назад уже давно нет: Коноха сейчас другая, изменился и сам Обито.
И он с силой захлопнул книгу, отчего переплет жалобно затрещал. Он с силой зашвырнул книгу в угол и подошел к зеркалу. Разумеется, ни Рин, ни Какаши рядом с ним не отразились, зато в зеркале был Учиха. Вот только какой?..
«Я больше не Обито - он погиб, заваленный камнями. Мадара называет меня «парнем» и «потомком великого себя», изредка «Учиха-младший». Отучает мое тело от звучания родного имени. Я помню, что любил Обито, знаю, чего хочет Мадара. Иногда я чувствую себя прежним, иногда таким, каким должен стать. Уже не Обито, еще Учиха, пока не Мадара. Балансирую на границе между прошлым и настоящим, а вокруг простирается густой темно-серый туман, сквозь который я не вижу ничего, кроме горящих красных глаз Мадары».

Свою базу Мадара устроил рядом с небольшой деревней в стране Травы, которую населяли вполне мирные жители. Старший Учиха легко подчинил себе местного старосту и вскоре по-хозяйски распоряжался в его кабинете. «Я в ваши дела лезть не буду, а вы не лезьте в мои, - сказал он. – Кроме того, я, как первый в истории этой деревни Верховный Правитель, приказываю взимать дань». Конечно, Мадара наверняка приврал, рассказывая об этом Обито, но факт оставался фактом – деньги у Учихи-старшего были всегда. Обито же их в глаза не видел, учитель доставал ему одежду и другие необходимые вещи сам. «Нет денег, нет и связанных с ними соблазнов», - ухмылялся Мадара, пряча кошелек за пазуху.
«А он хорошо устроился», - отметил сейчас Обито, подходя к деревне. Да, на Коноху или Суну совсем не похоже. Маленькая, едва ли в тридцать домов, деревенька, где даже магазина не было (местные жители давно перешли на натуральный обмен продуктами). За забором каждого домика расстилались грядки с зеленью и овощами. На расстоянии двух ри*** от деревни раскинулось глубокое озеро, кишащее рыбой. Жители не наглели и ловили именно столько рыбешек, сколько требовалось семье на обед.
Улица встретила Обито возбужденным шепотом:
- Глядите, это он.
- Правая рука Правителя.
- Точно он! У кого еще нет левого глаза?
Но Обито уже давно научился не вслушиваться в эти глупые сплетни, воспринимая их как фоновой шум.
Сейчас он отправлялся к старосте, чтобы напомнить о «денежном дождике», как поговаривал Мадара. На входе он столкнулся с черноволосой помощницей старосты, которая бережно прижимала к груди какие-то книги. Она испуганно отскочила назад, точно совсем не ожидала увидеть Обито прямо здесь и сейчас.
- Дайсецу-сама сейчас нет. Можете подождать его в кафе или еще где-нибудь, - пробормотала помощница, маленькими шажками пытаясь обойти младшего Учиху. Она побледнела, как и тонкие пальцы, сжимавшие книги. Обито скользнул по ним взглядом и отметил, что нервничала девушка явно не из-за этой макулатуры.
- Нет-нет, я подожду его именно здесь, - с улыбкой сказал Обито.
- Как пожелаете, - отозвалась помощница и сделала еще один шаг.
- Интересные книги? – Обито приблизился. – Наверно, в них много полезных вещей, например, как отстирывать вещи или подметать полы. – Он почти выдернул одну из книг, отчего девушка уронила остальные. Книги упали на землю, взрыхляя ее своими острыми уголками. Из одной выпал белый лист бумаги, исписанный четким почерком Дайсецу. Помощница всхлипнула и закусила губу. – О, наверно, я искал именно это.
- Н-не н-над-д-до.
Обито слышал, как отстукивали ее зубки ритм страха, видел, как часто вздымалась грудь, и поэтому сказал:
- Надо. Уходи, если не хочешь быть виноватой.
И помощница бросилась бежать так резво, точно кто-то ее со всей силы толкнул в спину.
Обито покачал головой и потянулся за бумагой.
«Получателю сего явиться к озеру после заката солнца на третий день месяца, чтобы помочь тиранию свергнуть, воцарившуюся в деревне нашей небольшой. В страхе все жители, и голодают они сильно очень, что не есть хорошо для нашей деревни, ведь жители – деревенская мощь и опора…
Просьба оружие захватить с собой и все, что обычно пригожается на миссиях и не обузывает тяжко в пути трудном и жестоком».
- Пытается закосить под нечто высокое и возвышенное, а получилось, как всегда, плохо, - прокомментировал текст Обито и подкинул лист в воздух. - Катон: Гокяку но дзюцу!
А на землю вместе бумаги начал плавно, как зимой снежинки, опускаться пепел. Младший Учиха прекрасно умел управлять размерами огненных шаров, поэтому применил технику не задумываясь. Это видел и так вовремя появившийся Дайсецу. Старик, которого можно повалить одним щелчком, предпочитал носить свободные балахоны и шаровары алого цвета.
- Добрый день, светлость Ваша. Пожары Вы зачем тут устраиваете? – спросил староста.
- А ты зачем в одеяния цвета пожара одеваешься? Издалека сам на ходячий пожар похож, - в духе Мадары ответил Обито. Уважать человека, который всегда со всем согласен, вечно что-то мямлит и зациклен на патриотизме, Обито не мог, даже несмотря на его почтенный возраст.
Старик возмущенно закудахтал, что этот цвет молодит и…
Звук раздробленных кунаем костей эхом отозвался у Дайсецу в голове. А еще чуть позже он осознал, что были сломаны его ребра, и по его животу текла теплая кровь. Хотелось позвать на помощь, но довольно сильный ручеек крови стекал и с подбородка.
Младший Учиха безразлично наблюдал, как старик упал на землю, на ставшие бесхозными книги. Он коснулся левого глаза, привычно ощущая, что кожа век проваливалась в пустую глазницу. Один раз, из чистого любопытства, он пытался рассмотреть в зеркале, что же осталось под веком… Больше ему смотреть не хотелось. Слишком уж противно выглядела глазница.
- За что ты его так?
Обито резко обернулся и увидел Мадару. Он был в своей любимой белой маске с фиолетовыми разводами, обрамленную волосами, в которых седые, почти белые пряди, сливались с черными. На нем, как и на Обито, был расшитый красными облаками плащ. Младший Учиха догадывался, что облака – символ какой-нибудь организации, но Мадара помалкивал на эту тему, а спросить первым Обито не решался. Лишние вопросы – лишние шрамы, это правило Обито усвоил давно. Один из шрамов на носу он получил, имея неосторожность спросить про Изуну, брата Мадары.
- Он собирался предать нас, - сказал Обито и кратко обрисовал ситуацию.
- Бака, - Мадара покрутил пальцем у виска, - ты понимаешь, что теперь мы даже не знаем, где эти ниндзя, а так была бы надежда встретить их у озера?
- Тоже мне, проблема, - фыркнул Обито, - напишем записку заново и попросим помощницу Дайсецу отнести ее туда, куда и требовалось. Или спросим ее, где эти ребята.
- Отлично, парень, - отчего-то довольно сказал Мадара. – Ты уже не позволяешь критиковать себя. Ты стал настоящим Учихой.
Обито помимо воли улыбнулся.

Записка пришла с опозданием: ее подсунули под дверь.
- Что говорит Дайсецу-сан? - спросила Рин.
Какаши затрясся от смеха. Рин моргнула: Хатаке редко что могло рассмешить. А сейчас он даже маску стащил, ибо воздуха не хватало. Рин невольно залюбовалась им: правильные черты лица причудливо сочетались, придавая лицу едва заметный женский облик. Даже время пока еще не властвовало над ним, кожа была по-прежнему гладкой и тонкой, от постоянного ношения маски. Темные внимательные глаза сейчас смеялись вместе с красиво очерченным ртом.
- Что смешного? – Рин с трудом оторвала взгляд от лица друга.
- А ты сама прочитай.
Пока ее глаза скользили по листку, Какаши натянул маску обратно, ощутив привычный запах табака. Отчего к его одежде лип этот запах, объяснить Хатаке не мог, но ему горьковатый, сначала даже тошнотворный запах, начал нравиться. Еще Асума ему говорил, что табачный аромат приносит удачу.
- Ему бы не помешало заново изучить основы японского, - сказала Рин.
- Только ему этого не говори, - отозвался Какаши и достал из сумки один из романов Джирайи. Рин с неодобрением покосилась на потрепанную обложку. – Это хорошие книги, - в ответ на ее взгляд отозвался Хатаке и открыл книгу, предвкушая по седьмому разу окунуться в лихо закрученный сюжет. Каждый роман у Джирайи был лучше предыдущего, каждый герой – яркий и непохожий на других, каждая пара – идеально подходящая друг другу, каждый неожиданный поворот сюжета – только заставлял еще больше погрузиться в книгу.
Но сейчас Какаши лишь изображал безмятежное чтение. Он изредка перелистывал страницы, чтобы Рин не заметила его состояния. Обычно привлекательный сюжет не занимал его внимание сейчас, и даже фирменные шуточки великого Джирайи, выхваченные зорким взглядом, не вызывали желания даже улыбнуться.
- Закат, - вскоре сказала Рин, кинув быстрый взгляд в окно. Прятавшееся за горизонт солнце дарило последние в этот день лучи грязно оранжевого цвета. Птицы весело перекрикивались, разлетаясь по своим гнездам.
Какаши облегченно вздохнул и захлопнул книжку.
- Собирайся. Я уверен, они уже там.

Мадара приучил Обито ждать. «Большую часть жизнь шиноби проводит в ожидании – боя, удачного момента для атаки, свитка с важной информацией, - говорил старший Учиха. – И в такие минуты не нужно глазами хлопать». Оказывается, можно разогреть мышцы для предстоящей битвы, почти не шевелясь; спать с открытыми глазами, сохраняя при этом чувствительность ко всему происходящем вокруг. Так же Мадара научил Обито почти незаметным приемам, помогающим на время притупить голод, сонливость или боль – это осуществлялось за счет нажатия на определенные точки тела.
Поэтому сейчас младший Учиха абсолютно не скучал. Он сидел на причале, свесив ноги в холодную воду и оперевшись руками о шершавые доски, и ждал, обозревая красными глазами окружающий его пейзаж.
Луны не было видно, поскольку небо заполонили тучи, явно желающие посмотреть на встречу старых друзей. И вода озера казалась почти черной, невольно напомнив Обито деготь. Его богатое воображение нарисовало картину: он вытаскивает ноги, а они покрыты вязкой субстанцией, которая однако снимается легко – как пленка. Потом проводит руками по доске, оставляя на них едва заметный темный след.
И в этот момент он услышал за своей спиной тихие шаги. Пришли. Когда они приблизились, Обито краем глаза заметил слабые отблески огня в воде, точно факел чадил и собирался вот-вот потухнуть. Даже не оборачиваясь, по звуку шагов он определил, что на встречу пришло двое: парень и девушка. «Поскольку женщин легко победить, то ими можно шантажировать их напарников», - говорил Мадара.
- Вы опаздываете, - подстраиваясь под тон Мадары, сказал Обито.
- В записке не указано точное время, - ответил ему мужской голос, - так что мы пришли вовремя. И неприлично разговаривать с нанятыми ниндзя, сидя к ним спиной.
«Если противников много, то первым делом на более опасных насылай иллюзию. Но это надо сделать как можно более внезапно», - наставлял Мадара.
- А кто сказал, что я приличный? Я к тому же в какой-то мере мертвый.
Обито резко встал и обернулся. Десять лет тренировок не прошли впустую: томоэ в глазах Обито дрогнули, тем самым закрепив посланную иллюзию. Мелочиться младший Учиха не стал и использовал сразу же Джигоку Кока. Отчего-то он был уверен, что в этот раз у него все получится. И действительно, парень сразу же сделал двойное сальто назад и нырнул в воду, точно спасаясь от гигантского огненного потока. Прежде чем погрузиться в ледяное озеро, Какаши еще успел подумать: «Черный плащ с красными облаками. Что за странное одеяние? И почему он мне так напоминает…»
Обито перевел взгляд на девчонку, сжимавшую в руках факел. Он определенно видел раньше эти огромные карамельные глаза, расширившиеся сейчас от страха, изящный рот, фиолетовые полосы на щеках. Любил смотреть, как эти руки, сейчас нервно сжимавшие факел, обрабатывали чужие раны. Сидел вечерами на дереве около ее дома, пытаясь поймать в одном из окон ее силуэт.
Но раньше она не выглядела настолько изможденной. Нет, это, наверно, не она. Или все же…
- Рин?
- Откуда… откуда ты знаешь? – казалось, она потеряла возможность понимать происходящее. Тонкие пальцы еще сильнее вцепились в факел, щеки побледнели, а глаза… В них было даже неприятно смотреть: расширившиеся, с закатывающимися от страха зрачками.
Самое время воспользоваться ее замешательством: с силой толкнуть в озеро, схватить за волосы и удерживать под водой, пока она не перестанет сопротивляться и беззвучно кричать, пуская пузыри воздуха.
- Это Обито, Рин, - сказал выбравшийся из воды Какаши. Одежда прилипла к покрывшемуся пупырышками телу, но взгляд стал жестче. Казалось, что даже шаринган потемнел.
«Это Обито, Рин. Обито… Обито… Оби.. то…» - эхом отозвались слова друга у нее в голове. При каждом звучании имени бывшего друга сердце делало большой скачок, врезаясь в ребра и, как отлетевший от стены мяч, отскакивая назад.
Словно в тумане, она отбросила факел в сторону, который, немного возмущенно пошипев, потух, запустила руку в ворот футболки и из самого надежного тайника – бюстгальтера – вытащила сложенную вчетверо фотографию их команды. Неспешно расправила ее и вгляделась в черты лица темноволосого мальчика, что стоял справа от нее и сиял широкой открытой улыбкой. Затем подняла глаза на стоявшего перед ней парня - уверенного в себе и с наглым взглядом, - который, казалось, вместе с ее рукой забрался к ней под футболку. Рин инстинктивно прикрыла грудь руками.
Казалось невероятным, что кошмар, поглотивший последние десять лет ее жизни, оказался ложным, оставив о себе на память лишь выпирающие кости и любовь к прогулкам по ночному кладбищу. Ведь она часто навещала могилу Обито, ночами оставляя букетики хризантем.
И, если это действительно он, нужно: глубоко вдохнуть, поправить футболку, смять фотографию и нарочито небрежно засунуть в сумку. И несколько раз прокрутить в уме: «Он вернулся».
«Он вернулся». Она посмотрела на Какаши, который явно что-то говорил Обито. Но Рин почему-то не слышала его слов. Ощущение было привычно, точно никогда и не было ушей, а мир всегда воспринимался, как движущаяся беззвучно картинка.
«Он вернулся». Обито ответил на слова Хатаке, закинув правую руку за голову. Как делал всегда, смущаясь или приходя в замешательство. Вот только этот нелепый плащ сбивал с мыслей, не давая прочувствовать Обито.
«Он вернулся». Рин сделала робкий шаг вперед и сказала:
- Я рада узнать, что ты жив, Обито.
Но что это произошло с ней? Голос потеплел, тембр изменился, а щеки ее – Какаши был уверен в этом – раскраснелись. Рин выпрямилась, словно АНБУ перед Хокаге! Никогда Хатаке не видел ее такой, даже в юности, когда они была влюблена в него. Нет, Какаши не ревновал. Он любил Рин, но как младшую и неразумную сестренку, которую хотелось оберегать от неприятностей. И у него это неплохо получалось, разве что избавить ее от мыслей об Учихе он не мог. Она жила воспоминаниями о нем. И сейчас воспоминания промелькнули в ее памяти, ярким фейерверком рассыпаясь на отдельные, греющие сердце части.
Рин подошла к Обито почти вплотную, чье дыхание было прерывисто и напряженно. Она протянула ладонь вперед, коснулась его щеки, ощутив едва пробивающуюся щетину, и сказала:
- Я хочу поговорить с тобой. Наедине.
- Зачем? – недоуменно спросил он. – Ты знаешь, почему я здесь?
Она прижала пальчик к его обветренным губам. Обито отшатнулся, ощущая, как в сердце предательски прорастали ростки той былой нежности, которую он, казалось, вырвал на корню. Это его Рин. Девушка, которую он раньше называл воплощением доброты и скромности. Своей богиней.
- Обито, я… - выдохнула она.
- Мне приказано убить вас, - почти с физически ощущаемой болью сказал он. Больнее было бы промолчать, заставив их верить в то, что он по-прежнему их друг.
«Твой лучший друг – ты сам», - жестко говорил Учиха Мадара на тренировках, делая выпады катаной. «Человек, бросающий своих друзей, еще хуже, чем отброс», - с ненавистью говорил Учиха Обито, отправляясь выручать попавшую в руки врага Рин. Но что думал стоявший тут парень, жизнь которого была остановлена, а после запущена по неправильному пути, в конце которого – пропасть?
- Ты не сможешь так поступить с друзьями, - уверенно сказал Какаши, осторожно схватив Рин за локоть и потянув на себя. Она послушно, как кукла, сделала несколько шагов назад. Хатаке заставил ее отойти еще подальше, а когда отпустил ее руку, она безвольно опустилась на доски. Слова Обито точно рассекли ее губы в кровь. И теперь она, невидимая, проникала в рот, оставляя противный железный привкус, или сочилась тоненькой струйкой по упрямому подбородку Рин.
- Мы были друзьями в прошлой жизни, а сейчас… Я не уверен, жизнь ли это. Но даже если нет, - Обито перевел взгляд на Рин, - я рад, что снова встретился с тобой. – Это было сказано искренне, без лишнего пафоса.
Два глаза с шаринганом, принадлежавшие одному владельцу, встретились. Обито, впиваясь взглядом прямо в зрачок Какаши, ощутил внезапный прилив сил, точно выкачал их у бывшего друга. Он соединил свои руки на уровне груди.
«Рин, будь готова к тому, что он может наслать иллюзию», - пронеслось в голове Какаши, который, сгруппировавшись, приготовился к обороне. Сейчас он приготовился сражаться не ради победы, а чтобы защитить подругу.
Но Обито лишь хрустнул пальцами.
- Уходите.
- Что? – Хатаке подумал, что ослышался. И на всякий случай потянулся к сумке с оружием.
- Уходите, - повторил Обито, - а я скажу, что выполнил задание.
И его глаз потемнел, слившись по цвету с грозными томоэ. Какаши еще пристальнее вгляделся в его лицо, будучи уверенным в том, что это обманный ход, но нет, Обито не шевелился, точно говоря: «Ну же, нападай или убегай!»
Прикусив губу, чтобы не дать вырваться наружу облегченному вздоху, Какаши помог Рин подняться. Она тряхнула головой, сбрасывая с себя налипшее паутинкой оцепенение.
Хатаке не успел схватить Рин за локоть, как она преодолела расстояние, разделявшее ее и Обито. Тот, казалось, был удивлен переменами в ранее любимой девушке, но одновременно жадно впитывал их в себя, заново создавая в памяти портрет Рин.
Он слегка наклонился к ней, коснулся губами кончика замерзшего носа, потом – ее губ. Осторожно раздвинул ее губы своим языком и, не встретив сопротивления, прижал к себе. Невысокая, худенькая, она казалась рядом с ним маленькой девочкой, отдающей свой первый поцелуй… Кому? Прежний Обито – она откуда-то знала это – целовал бы нежно, стараясь угадать желания Рин, а этот парень целовал уверенно, закусывая губы и обводя языком контур ее губ. Так целуют любовницу, с которой собираются провести жаркую, заполненную лишь ими двоими, ночь. Руки его то сжимались на ее талии, то ослабевали и спускались по плавной линии бедер.
- Я буду ждать тебя, - шепнула потом Рин, после чего Какаши наконец сумел оттащить ее от бывшего друга. – Возвращайся!

Название: Тупиковая линия
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета:  Kalahari
Пейринг/Персонажи: Наруто/Саске
Жанр: типаангст, пародия на дэзфик, ООС всех и вся, особенно куртки Наруто и куная Саске
Рейтинг: PG-13
Саммари: духом Учиха Мадара еще силен, а вот телом... И как же вовремя камнями «завалило» Обито!
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
Авторский комментарий: Мямлик, я знаю, ты ожидал Сасори/Саске. Но внезапно осенило, и я решила поменять вся и всех^^ Чтобы наваять этот типаангст, я съела пять бананов и выпила литр молока. Мораль: СасуНару не мое…
Если не понравится – говори, я СасоСас доделаю)
Права размещения: спросить меня

читать дальше- Почему ты убил их? – голос на удивление ровный. Словно не видел пропитанных кровью одежд на холодных телах и не касался этих тел, безуспешно пытаясь нащупать пульс.
- Потому что они пошли против меня. А сейчас…
- Ты убьешь меня, - вздохнул.
- Убью.
Наверно, они были правы: от прежнего Саске осталась только оболочка. Словно его распотрошили, запихнули новую, темную начинку, наскоро сшили и отправили уничтожать Лист. Саске уже не помнил, что когда-то сам хотел убить брата, возродить свой клан и… жить долго и счастливо?
Сейчас бывшие друзья стояли рядом - Саске по левую руку от Наруто – и смотрели на то, что осталось от Какаши, Сакуры и Карин. Узумаки уложил их на спину и укрыл плащами, создав видимость того, что они, усталые и грязные после битвы, просто спят. Наруто понимал, что должен сейчас ощущать боль, но на сердце – пустота, словно кто-то заранее соскреб все эмоции и поглотил их. И Наруто твердо знал кто.
Смерть эро-саннина заставила его осознать, что теперь он, Наруто, взрослый. И все решения придется принимать самому. Джирайя теперь никогда не скажет, прав ли был Наруто… И, после битвы с Пейном, Узумаки открыл «Легенду о бесстрашном ниндзя». Главный герой часто спрашивал тех, кто встречались ему на пути: «Вырасти – как это?». Ответы ему давали самые разные. И один из них звучал так: «Это значит, сын мой, убить в себе несбыточные мечты и начать поступать правильно».
Получается, сейчас самое правильное – остановить Саске, а если не получится, то… убить.
Сейчас у Учихи почти не осталось чакры, он устал и явно хотел бы пару часов провести в лежачем положении. Чтобы его убить – время самое подходящее. Но Узумаки Наруто хотел вернуть прежнего Учиху, поэтому с губ сорвалось опрометчивое:
- Я люблю тебя, Саске.
Саске вздрогнул.
- Зачем… эта… фраза? – с трудом нашел он нужные слова.
- Не знаю…
И они продолжали стоять рядом и смотреть на тела товарищей.
Саске кинул косой взгляд на Наруто: профиль друга казался вырезанным из камня, брови сурово сведены, почти сливаясь в одну линию. Глаза окружали темно-оранжевые полукружья – Наруто все еще находился в режиме отшельника. Безусловно, превосходство на его стороне, однако Учиха так просто сдаваться не собирался. У него оставались: кунай, последние крупицы чакры и мозги – для того, чтобы выиграть, этого более чем достаточно. И Мадара, и Орочимару повторяли, что если не можешь победить противника честно – иди на хитрость.
- Даже если я хочу вернуться, - медленно сказал Саске, - то не смогу. Во мне слишком много тьмы.
Наруто встал прямо перед Саске, впиваясь взглядом в самые зрачки Учихи. Казалось, что между их глазами протянулась едва различимая золотистая нить, начинавшая темнеть по мере приближения к глазам Саске. Нить, как детектор света. И Учиха не выдержал и первый отвел взор, отказываясь сопротивляться той безумной синеве, что пыталась заглянуть в его душу.
- Коноха – твой дом, он всегда ждет тебя, - сказал Наруто. – Всем плевать, кем ты был, важнее, кем ты стал.
- Не думаю, что всем, - скривился Саске.
- Черт тебя возьми, теме, не будь такой зад… таким идиотом! – крикнул Наруто, схватив Саске за ворот рубашки. Учиха не сопротивлялся, даже наоборот, подался телом вперед.
- Уссуратонкачи, я думал, мы уже стали взрослыми и избавились от дурацких детских прозвищ. – Саске торжествовал: ему удалось вытащить на свет детскую сущность Наруто, с которой он и раньше справлялся одной левой. Одно плохо – чакры настолько мало, что никакой техникой не воспользоваться. – Значит, теперь моя очередь вспоминать детство…
Поцелуй был неожиданным, заставившим Наруто отступить на шаг назад, а потом обхватить Саске за талию и поцеловать в ответ. И забыть обо всем. Какая разница, что правильно, если Саске – рядом. Добровольно покусывает губы Наруто, проводит языком по его зубам, точно пересчитывая их, ласкает кожу вокруг рта…
У Саске губы нежные, без ранок и стянутой сухой кожи. У Саске слипшиеся от крови и грязи волосы. У Саске за ухом довольно большая родинка. У Саске пульс на шее прощупывался легко, потому что сердце стучит так сильно. У Саске так сильно выступают ключицы, что, кажется, их можно двумя пальцами вырвать. У Саске запах особенный, ни с чем не сравнимый. У Саске руки ловкие - быстро расстегнули и стащили с Наруто куртку. У Саске сердце холодное.
Кунай, принадлежавший Учихе, почти самостоятельно решил проткнуть Наруто. Хозяин не успел даже достать его, а кунай уже рассек воздух и прошел сквозь…
- Каге буншин?!
Саске очень устал. А, возможно, не хотел слушать потом вопли Наруто: «Теме, ты что, не понял, что это клон?!». Так что движение куная он даже не замедлил, лишь подкорректировал (случайно ли?).
Наруто наблюдал за ним с полуразрушенной стены, расположенной в десяти метрах от него. Внизу, сквозь камень, уже прорастали сорняки и маленькие однодневные цветы. На плече Наруто сидела ворона.
- Каррр! – торжествующе крикнула она.
Наруто спрыгнул на землю. Медленно, стараясь не наступать на кровавые лужи, он подошел к Саске сзади и с силой толкнул его. Учиха упал молча, лишь кости хрустнули под давлением куная. Теперь его острый конец выглядывал из спины Саске. Но крови не было, ее вполне достаточно вокруг.
Умирал Учиха тихо. Наверно, ему хотелось закричать от боли, выкрикнуть что-нибудь в адрес Узумаки или даже попытаться убить его снова. Но Саске был слишком гордый для этого. И пусть теперь это не прежний Саске-кун, это – гордый Учиха, встречающий смерть без страха. А Узумаки Наруто тихо смотрел на то, как умирал его друг, и спокойно гладил жесткие вороньи перья. Перья были не чисто черными, а с вкраплениями коричневого и серого.
- Каррр!
- Итачи… Вечно ты все усложняешь, - нахмурившись, буркнул Наруто и щелкнул ворону по клюву. Она, обиженно что-то прокричав, взмыла в воздух и уже оттуда наблюдала за действиями Узумаки. – Убивать несбыточные мечты… А что тогда делать с этим?! – он крикнул, сжав ткань футболки около сердца. Ожерелье, подаренное Хокаге, качнулось, издав едва слышный звон.
Наруто погрозил вороне кулаком и подошел к Саске, точнее, к той оболочке, что осталась. Интересно, а если стянуть кожу, что он увидит? То же, что и было, или ему и это заменили?..
Теперь Наруто стоял один и смотрел на четыре лежащих перед ним тела и грыз отросшие ногти. Неужели эро-саннин хотел, чтобы все закончилось именно так? Это – правильно? Нагато говорил, что вырасти – значит, пережить самую страшную боль. А чего больше всего боялся Узумаки Наруто? Потерять друзей. И вот они, лежат перед ним мертвые. Казалось, что это – сон. Наруто сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, несколько раз повторил себе, что последние три года жизни – ночной кошмар. А утром он проснется, пойдет в Ичираку, где его будут ждать Саске, Сакура и Какаши-сенсей…
- Начать поступать правильно. - Наруто с силой стиснул зубы и резко втянул носом воздух, который вошел в его легкие с хрипом. Ему хотелось разреветься и уткнуться носом в чье-то плечо, получить свою долю тепла. - Эй, эро-саннин, может, ты объяснишь мне, как правильно?..
В ответ он услышал лишь карканье вороны, которая по-прежнему кружила над ним. Ворона словно читала нотации, что не стоит задавать дурацкие вопросы неизвестно кому, а надо просто принять то, что правильно – очень часто больно. Понять, что Нагато в чем-то был прав: боль помогает стать взрослее. Но только если эта боль правильного поступка. И сейчас Узумаки Наруто сделал то, что было в его силах: он остановил Саске, который в своем стремлении отомстить зашел слишком далеко. Учиха давно уже перешел грань.
Неужели этот Саске был когда-то другим? Тем, который умел радоваться обыденным вещам, новым миссиям и превосходству над ним, Наруто?
Посмотрел в последний раз на точеные черты лица, стройное тело. В прежней жизни Наруто имел полное право прикоснуться к своему другу, но может ли он сделать это сейчас? Хотел по по-настоящему этот новый Саске целовать Наруто или просто собирался его убить?
- Не задавай дурацкие вопросы неизвестно кому, добе, - подражая надменному тону Саске, сказал Наруто. Плаща для Учихи он не нашел и поэтому накрыл его своей курткой. Узумаки слегка сжал – на удачу – напоследок руку Саске. Чуть теплая, но вот-вот оледенеет.
Наруто обвел взглядом все четыре тела. Лицо Какаши-сенсея спокойно как и всегда. Можно подойти к нему и стащить маску, чтобы увидеть наконец его лицо… Но Наруто не сделает этого, ведь и сенсей имел право на тайны. Лицо Сакуры покрывала смешанная со слезами грязь. Наверно, она даже не сопротивлялась. Карин лежала на боку, и лицо ее скрывали волосы. Ее растопыренная пятерня точно впечаталась в землю. Саске же… Черт возьми, этот Учиха даже после смерти выглядит безразличным! Наверно, сейчас смотрит с того света на Наруто и посмеивается.
Ворона каркнула и метнулась куда-то в сторону. Наверно, сюда направлялся отряд из Конохи. Любой из них убил бы Учиху на месте, не думая, а Наруто… пытался найти нужные слова, чтобы Саске понял: в Конохе его любят и ждут. Наверно, это тоже было правильное решение, правда, трудновыполнимое. Но разве Узумаки Наруто боится трудностей? Нет, он никогда не отступает от намеченного пути. И то, что не удалось спасти Саске, не его вина - просто линия его жизни под названием «дружба с Учихой Саске» зашла в окончательный тупик.
- Теперь, - сказал Наруто, - надо сказать вам всем «прощай». Ах, да! Эро-саннин может мной гордиться: я сумел понять, что он имел в виду под словом «вырасти». Теперь я точно буду крутым Хокаге и обещаю, что защищу Коноху! И я спасу Саске, пусть даже и на том свете!
По-прежнему хотелось рыдать и царапать ногтями кожу. Но взрослый шиноби уже не имеет права делать это при всех, равно как и не имеет права показывать свою боль. Возможно, когда-нибудь Наруто расскажет кому-нибудь, ЧТО он пережил в тот день, но это будет еще очень и очень нескоро…


Авторы: Kalahari, Satsumu_Anoho
Бета, гамма:  серафита
Название: Атака бешеных фикрайтерш
Жанр: стеб
Пейринг: фикрайтерши/Саске/Наруто/Итачи
Рейтинг: высокий
Размещение: с разрешения авторов
Статус: закончен
Размер: миник
Предупреждения: Мозготрах.
От Kalahari: посвящается  Esache
От Сац: Трава Калахарина, так что тапками кидаться в нее))) Розовыми и пушистыми ^_^
Дисклеймер: всё Кишимотино, хотя лучше ему это не читать
читать дальше
Действующие лица:
КавайнаяНяфка - знаток канона
СугойнаяЯойка - специалист по НЦ
Лапуля-тян - бета
Место действия:
аська

- Привет!
- Привет, как дела?
- Скучно как-то. Я уже целых два дня фиков не писала
- Ага, я тоже. Давай вместе что-нибудь гениальное замутим?
- Давай! Про кого?
- Сасу/Нару, конечно! Они же самая кавайная парочка!
- Точно! Вот, у меня уже и начало есть:
"Наруто ехал в своей машине с счистливым выражением на лице. Сегодня Саске признался ему в любви и пациловал прямо в школе, При всем классе".
- Хорошее начало))) Только Саске же весь такой холодный.
- Ну тогда так: "… Сегодня весь такой холодный Саске не выдержал и признался ему в любви"
- Вот, так гораздо лучше.
- Вот, читай дальше: "И пригласил своего лисенка на свидание. Теперь Наруто ехал в клуб и трогал руками губы после поцелуя, вспоминая его снова и снова. Сначала он не хотел верить, что ему нравиться парень, но потом поверил и начал становиться счастливым"
- Сугой! Ты пока про это пиши, а я про какого-нибудь злодея придумаю.
- Зачем там злодей?
- Ну… он будет пытаться отбить Наруто у Саске, тот будет ревновать, мучиться. Мы же будем ангст писать, он читателям больше нравится.
- Ладно, только обязательно с ХЭ!
- Ну конечно! А кого выберем злодеем? Неджи или Итачи?
- Лучше Итачи, они же с Саске всегда соперничали.
- Точно! Напишу про то, как Наруто напился в клубе, а там его подкараулил Итачи и потащил в номер, чтобы переспать с ним, так как он сам давно в Наруто влюблен.
- Здорово! Только пусть лучше Итачи ему какой-нибудь наркотик подсыплет.
- Ладно))) А Нцу писать будем?
- Конечно! Ты же у нас спец)))
- Ладно *скромно опустила глазки* У меня уже наметки есть:
" Итачи принес свое блондинистое чудо в комнату для уединений и положил на кровать, потом начал жадно срывать с него одежду. Лисенок открыл глазки и захлопал ими от удивления. Итачи накрыл его губки поцелуем, сначала нежным, а потом все более страстным. Потом он дал Наруто облизать два пальца и резко вставил их в дрожащую от возбуждения влажную дырочку. Наруто выгнулся дугой и застонал от наслаждения, когда Итачи нащупал волшебную точку в его теле.
- Ах, ты такой узкий, Лисенок! Я так тебя давно люблю! - шептал Итачи на ушко Наруто, вколачиваясь своим каменным фаллосом в его темную пещерку.
Тут Наруто открыл свои голубые как весеннее небо глаза и понял, что с ним вовсе не Саске. "Ах, что же я теперь скажу своему любимому?" - подумал Наруто, и хрустальные слезинки покатились из его глаз"
- Ну как?
- О, замечательно ^_^ Мне прям жалко Наруто стало. Теперь надо, чтобы Саске как-то узнал и ворвался в комнату.
- Ему об этом расскажет Сакура!
- О_о зачем там Сакура? Она же влюблена в Саске!
- Вот именно поэтому. Смотри - «И безответно влюбленная в Саске Сакура, работающая, по счастливому совпадению, в том клубе официанткой, тут же разболтала ему все».
- Вот, отлично! Пусть еще соврет, что Итачи был крутой и с охраной!
- И Саске разозлится!
- И побежит спасать Лисенка ^_^ Сугойно)))
- Спасибо *довольная* Дальше она его будет соблазнять…
- И Саске из желания отомстить Наруто решит ее трахнуть! «И Саске утащил девчонку в туалет, где почти сразу же стянул с нее тесную форму официантки, трусики и расстегнул свои штаны…». Ну что-то типа того))
- Мм… Не слишком ли много Нц?((
- В самый раз)))
- Тогда так: «Расстегнул свои штаны и гордо вытащил на свет свой боевой хобот. Сакура с восхищением смотрела на учиховский инструмент явно стараясь запечатлеть этот момент в своей памяти, навечно. Она протянула руку, чтобы коснуться нежной кожи его орудия, как они оба с ужасом осознали, что у Саске не встал. И как он не старался, у него не встал. И даже абсолютна голая Сакура ничего не магла с этим поделать. Сакура ласкала его гордость и языком, и руками и терлась об нее всеми частями тела... И даже несмотря на это, у него не встал».
- Сугойно, подружка! *хлопает в ладоши*
- Ну я же эксперт
- О, я тут придумала окончание про Сакуру: "Тогда Саске с надменным выражением на лице оделся и вышел из туалета, бросив напоследок Сакуре:"Ты меня так раздражаешь, что на тебя даже не встает. Я пошел к своему лисенку, а ты дура"
Роза-волосая девушка расплакалась и принялась бицца головой об стенку"
- Класс, так ей и надо)))
- А дальше Саске побежит искать вероломного брата! «Саске изучил весь клуб – от подвала до крыши и наконец нашел ту самую комнату, где предавались разврату его брат и его любовь всей жизни. Они лежали на кровати абсолютна голые и Итачи крепко держал руки и ласкал тело его ненаглядного лисенка, а Наруто не мог сопротивляться. Он прикусил губу и обреченно смотрел на дверь комнаты, словно надеясь, что кто-то придет и спасет его из лап Итачи. В его глазах застыли сверкающие слезинки.
- Брат, наконец-то я нашел тебя! – грозно закричал Саске, кидая в Итачи свой сотовый. – Я мститель!!! И я отомщу за поруганную честь!!!!!
Итачи ловко увернулся от сотового и потянулся к своим брюкам, откуда достал пистолет».

- О! Какое развитие событий, ня! А Наруто что делать будет?
- А он еще одурманен и плохо соображаит. «И Итачи выстрелил... Саске упал... И больше не поднялся… Перед смертью он думал только о том, что так и не успел доказать Наруто свою любовь…»
- Грустно((((( *утирает слезы*

- А-ня-ня! Я придумала, как расписать поцелуй Наруто и Саске: "Саске повалил Лисенка на парту прямо на учебники и тетради. Он целовал Лисенка со всей страстью, на которую был способен, ласкал его тело, просунув руки сквозь школьную форму, а Наруто вцеплялся пальцами в его спину и громко стонал в поцелуй".
- Уау, горяченько^^
- Я ж спец))

- Теперь надо придумать концовку, и оживить Саске! *кивает*
- А как оживить, это ж АУ...(((( Можно только Итачи отомстить.
- Ну тогда... Тогда....
- Тогда: "Наруто пришел в себя от звука выстрела. Он словно в самом страшном сне бросился к Саске и обнял своего любимого. Саске прижимал руку к груди, куда попала пуля и теперь расплывалось красное пятно, а сам смотрел только на своего Лисенка. А потом его черные как ночь глаза закрылись. Наруто заплакал. Он тоже думал о том, что так и не доказал Саске свою любовь. Один Итачи был доволен и счастлив. Он, голый, целовал свой пистолет и скакал по номеру, выкрикивая что-то типа" Лисенок мой". Итачи явно сошел с ума от радости и Наруто понял, что теперь ему, чтобы избавиться от этого психа ничего не остается как умереть. И он мгновенно нашел выход: заперся в ванной и схватил бритву".
- Ололо, это слишком жестоко(((( *рыдает*
- Ну это же очень оригинально!!! Никто так же не писал!
- Ну не убивааааай иииих!!!! Смотри, как клево мона сделать: Наруто от горя и злости решил изнасиловать Итачи, а там придумаем, как оживить Сасочку!
- М?.. Точно?
- Точно-точно! Я даже придумала, как Наруто будет насиловать Итачиньку *___*
- Сугой! Я не сомневалась в тебе! Ты напиши, а потом мне покажи, ога?
- Ага)))

*некоторое время спустя*
- Няффочка, ты здесь? Я тут Нцу написала.
- Канеш здесь, тебя жду. Выкладывай скорей, я аж дрожу от нетерпения ^_^
- " Когда Нару окончательно понял, что Саске мертв, а виноват в этом Итачи в него словно демон вселился. Он понял, что не может умереть, не отомстив. Но у Итачи все еще был пистолет, поэтому Наруто решился на хитрость. Он притворился, что очень рад тому, что случилось и ласково пошел к Итачи, говоря" Как хорошо, что ты избавился от брата, теперь нам никто не сможет помешать. Мы всегда будем счастливы! Иди ко мне, а снова так тебя хочу…"
Итачи, вдохновленный его словами отбросил пистолет в сторону и сжал своего Лисенка в обьятьях. Нару поднял с пола галстук, который Итачи бросил в порыве страсти, и предложил поиграть. Итачи согласился - он был готов на все ради своего лисенка. Тогда Наруто повалил его на кровать и связал ему руки и ноги. Итачи не сопротивлялся. Он разглядывал слаженную фигуру Наруто, его сильные руки, плечи, спину с бугрящимися бицепсами и чувствовал, как у него снова встает эрекция.
Итачи заметил, что его Нару что-то ищет.
- Ты что потерял любимый?
- Да вот, ищу, чем бы тебя трахнуть, - зловеще сказал блондин, - ты должен в полной мере ощутить, какую боль причинил мне и Саске.
Тут глаза Наруто упали на брошенный пистолет и он поднял его.
Итачи расширенными глазами смотрел на любимого, а тот громко рассмеялся.
- Вот не знаю, толи тебя трахнуть, толи сразу пристрелить...
- Ты не можешь… - но Нару уже приставил холодный ствол к его сжавшейся от страха дырочке и с силой протолкнул внутрь. Итачи дернулся и застонал от боли. По его бледным ногам потек алый ручеек крови. Но Наруто это не остановило, он стал двигать стволом в заднице Итачи еще быстрее, стараясь засадить как можно глубже. А Итачи ничего не оставалось, как извиваться и стонать. Потому что боль уже прошла, осталось только наслаждение, ведь это был Наруто!!! Сочетание боли и удовольствия и опасности, что пистолет выстрелит… А потом сталь задела волшебный комочек нервов и у Итачи в голове взорвался феерверк. Он кончил так сильно, что аж потерял сознание"

- Вау! Про бицепсы мне понравилось))) И про пистолет. Ты гений!!! ^_^ Погоди, он же убежал в ванную?
- Ну, это было до ванной, а в ванную уже потом.
- " Закончив с Итачи, Нару решил, что теперь можно и умереть с чистой совестью и отправился в ванну. Он собирался как можно скорее воссоединиться с Саске" Так нормально?
- Ага. Только вот я никак не могу придумать, как оживить Саске.
- А я придумала *скромно опустила глазки*
- Давай скорее, а тоя умру от любопытства!
- "Саске открыл глаза. Грудь сильно болела, голова тоже, но в остальном он вроде был жив. Сунув руку под рубашку он обнаружил медальенчик в форме сердечка с фоткой Наруто, который он ему подарил. Оказалось, что пуля попала в медальен, лишь поцарапав кожу, отчего и была кровь. Пуля застряла в нем, тем самым спася жизнь Саске".

- Как трогательно *утирает слезы* Надо еще написать, что он услышал странные звуки из ванной и бросился туда, а там Нару пытается вскрыть себе вены.
- Точно! Тогда Саске сразу поймет, что Нару не виноват и простит его.
- "Наруто при виде Саске чуть не упал в обморок и даже забыл еще раз чиркнуть по руке бритвой. Саске бросился к нему, отобрал бритву и прижал Лисенка к своей широкой мужественной груди. А потом показал поцарапанный медольен и Наруто все понял.
"Знаешь, - прошептал Наруто, - я боялся, что не успел сказать, как сильно я тебя люблю"
"Я тоже этого боялся, поэтому скажу сейчас: я очень -очень тебя люблю и теперь мы всегда будем вместе"
"Обещаешь?" - в небесно-голубых глазах застыли вопросы
"Конечно!" и Саске накрыл своего Лисенка поцелуем. Потом поднял его на руки и понес обратно в комнату".
- Меня гонят с компьютера, так что до завтра
- Ага, поки. *машет ручкой*

*На следующий день*
- Привет! Наконец-то ты тут, я придумала кое-что!
- Привет!! И что же?))
- Я видела в соседнем сообществе конкурс на самый романтичный фанфик.
- О_о, да мы сто пудов первое место займем! У нас же такой сюжет и столько романтики!
- Точно, один влюбленный Саске чего стоит ^_^
- Значит, срочно дописываем и выставим туда.
- Там, кстати, какие-то занудные и трудночитаемые... Прикинь, одно предложение на три строчки >_<
- Фуу,пока до конца дочитаешь, забудешь, что было в начале.
- И пейринги какие-то стрёмные Какаши/Наруто, Сасори/Дейдара…
- *тошницца* Нет ничего круче Сасунару
- У меня такая же реакция))) Так что давай писать, мы займем первое место!!
- Вперед, к победе!!!!
- Вот концовка: "Итачи посмотрел на, безграничное счастье обретших друг друга парней и устыдился, что пытался разрушить такую кавайную парочку. Он смотрел на них и слезы умиления и раскаяния текли из его темных глаз. Итачи вышел из номера".
- Сугой! Итачи - на самом деле такой хороший и благородный)))))
- Но наказать его совсем немного надо)))))
- Мм... *идет глобальный мыслительный процесс* в монастырь?..
- Точно!
- "Не вынеся мучительных угрызений совести вскоре Итачи ушел в монастырь, решив посвятить остаток своей жизни молитвам и медитации. Итачи попрощался с родителями, друзьями, портретом Саске, захватив лишь пару-тройку вещей, отправился в монастырь. Единственным напоминанием о его любви к Нару осталась татуировка маленького лисенка, которую он так и не смог заставить себя свести. "


***
*на следующий день*
- Ну что, ты выложила?
- Ага. С самого утра.
- А ты нашей беточке давала проверять?
- Конечно! Но мы с тобой такие умницы, что она никаких ошибок не нашла.
- Точно точно
- Пойду ка я комментарии почитаю.
- Ага, я тоже.

*Чуть позже*
- Ну что за люди на этом сообществе? *плакает* Как они могли так обругать наш замечательный фик?
- И не говори.Сами ничего не понимают в фикрайтерстве, а тоже в критики лезут.
- Ааа, смотри, они нас не любят! Говорят, что много ашибок! *рыдания и удары об стенку*
- Дааа, они ничего не понимают! *присоединяется* Нет ты представляешь, сюжет им не нравится, особенно моя Нц-а!!! >_<
- Да они там все дибилы. Я вот - сама возбудилась прочитав ее)))
- Надо было сразу фик на беоне выкладывать, там понастоящему понимающие люди сидят.
- Правильно, сейчас выложу.
- А на то сообщество больше не будем выкладывать.
- Точно, пусть они там киснут со своей грамотностью. Это же надо было: нашу беточку в топку послать. *возмущаеццо*
- Я видела в комментах один интересный - одна девчонка согласна наши ашипки править. Может, попробуем?
- Нееет, ну ты что? Это уже не кавайно будет, знаешь, какие там беты? Они вмешиваются во все, меняют сюжеты! Заставляют переписывать по двадцать раз!
- Ксоооо... А я и не знала…
- А сами неграмотные. У, уроды.
- Ой, а мне уже первый комент написали )) Угадай, какой.
- Ну не томи, говори скорей
- "НЯ! ПРОДУ!!!"

*Еще чуть позже*
- Ой, ты видела ЭТО ссылка?
- Нет еще... Ща гляну...
*спустя минуту*
- Ааа, сцуки, они сплагиатили нашу генияльную идею!
- Сволочи!!!(((( Они еще Итачи на Неджи заменили....
- Аха, не умеют писать. И все слово-в-слово украли, ты только почитай: "Сегодня Учиха не выдержал, подошел к Наруто и провел рукой по его щеке, сказав: "Я люблю тебя Лисенок". И сделал это при всем классе, который незамедлительно выпал в осадок".
- И еще смотри "Неджи вбивался своим восставшим членом в узкий анус Лисенка". Фу, ты лучше написала! Намного^^
- Они не понимают истинного искусства *пафосно*
- Ой, давай их "рассказ" обстебаем?
- Давай! Ты это хорошо придумала)))

*Через два дня*
- Привет!
- Привет, как дела?
- Скучно как-то. Я уже целых два дня фиков не писала
- Ага, я тоже. Давай вместе что-нибудь гениальное замутим?
- Давай! Про кого?

Название: Забавная раса
Автор: Satsumu Anoho
Бета:
Персонажи: кунай
Жанр: стеб
Рейтинг: низкий, низкий…
Саммари: о тяжкой судьбе кунаев замолвите слово...
Варнинг: любители команды №7 в пролете
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора: писалось на конкурс "ПОВ предмета". Знаю, могу лучше. Но портить историю о Сасори ПОВом я не рискнул.
Размещение: спросить

читать дальшеВсе наши неприятности начались с картонной коробки, в которой нас доставили в Академию. Когда нас в нее положили, один из старичков, выкованных еще год назад, сказал, что это конец. Конец чего?! Старой жизни, целого мира или банально радикулита фасовщицы?
Однако в путь мне пришлось отправляться без ответа. Я был абсолютно уверен, что обязательно найду его, но, чем дальше я продвигался, тем призрачнее становилась надежда на это, и вскоре она совсем затерялась в песках жизни, забыв оставить хотя бы номер телефона…
Надо сказать, я ее понимаю. Будь моя воля, то я бы затерялся вместе с ней. Если на фабрике было замечательно, в Академии – неплохо, то на поясах у трех ребят настала окончательная и бесповоротная зад… В общем, поняв, с кем мне придется иметь дело, я заранее настроился ни к чему серьезно не относиться. Но разве это было возможно?
Кстати, я вам еще не представился. HG44668945211347777787444. Можно просто – 77. Моих друзей можете называть еще проще – Сногсшибательный и Зануда. Наша команда называла нас совсем имбецильно: кунаи.
Ку-на-и.
Нет, вы когда-нибудь слышали более бредовое название? Хотя я слышал. Лю-ди. Эти на редкость странные создания, передвигающиеся на двух кривых спицах, которые они называют загадочным словом "ноги". Я никогда не считал себя тупым, но после многочисленных встреч с этими существами мне стало казаться, что я идиот. Ну, или просто у меня с логикой не все в порядке. Я упорно не мог понять, зачем они показывают друг другу ровные белые зу… как это слово?.. А, зубы! В общем, как показывают друг другу зубы с самыми радостными эмоциями, а после пускают кунай в спину. Или зачем особь женского пола в ответ на приглашение мужчины перекусить качает головой, роняет загадочную фразу: «Я на диете!», а после сметает все со стола? Почему? Зачем? Какая у них, черт возьми, цель?!
Ох, если бы меня сейчас слышал Зануда, то он бы закатил глаза и пафосно проронил что-нибудь в духе: «Надо быть благодарным нашим создателям». За что, спрашивается? Они сами решили создать нас и сами определили, что мы – Deus ex machines. Веселую жизнь они нам устроили! Вечные скитания, кровавые ванны, отсутствие приличной компании, нервный тик при любом шорохе и прочее горести жизни убийцы. Хотя с нашими ребятами стать асассинами более чем проблематично.
Вот, например, эта… как ее там… В общем, как бы эту девчонку не звали, ей бы намного больше подошло имя – Неумеха. Ей-богу, столько бы проблем отпало у многих парней при знакомстве с ней!
Парень: Привет, не хочешь познакомиться с красивым и богатым шиноби?
Эта… как ее там: Привет! Меня зовут Неумеха!
Парень: Эээ… Ааа… Ну я… Отвали что ли.
Все. Имя дало более полную информацию, чем досье со всеми данными и адресом прописки.
Эта особь... по-моему, она даже не подозревает, что болтающийся на ее заднице кунай предназначен для сражений. Наивное создание режет им свои галлюциногенные травки, бумагу для так называемых самокруток, после курения которых ей кажется, что кто-то на кого-то нападает и двоится, а подчас - и четверится в глазах. И я не говорю о том, что она так же чистит им ногти... на ногах!
Глядя на это убожество, я задаюсь лишь одним вопросом: почему Сногсшибательный, способный попасть в мишень сто раз из ста и сбивающий с ног на бегу даже разъяренного слона, терпит такую хозяйку?
«А куда деваться?» - каждый раз отвечает Сногсшибательный. Да куда угодно! Пусть у нас нет человеческих ног и мы не можем ходить, зато подло, в разгар боя, отцепиться от пояса и зарыться в холодную землю – как два пальца об асфальт!
Не знаю, почему Сногсшибательный медлит с побегом, но будь у меня такая хозяйка, как эта… Как ее там… я бы предпочел быть погребенным заживо.
Чопорному Зануде повезло еще меньше. Его напарника зовут Узумаки Наруто. Запомнить имя этого экземпляра оказалось совершенно нетрудно, поскольку рот оно открывало преимущественно для того, чтобы в тысячу один миллионный раз повторить: «Меня зовут Узумаки Наруто, и я все равно стану Хокаге!»
Не знаю и знать не желаю, что за должность такая, Хокаге, но авторитетно заявляю, что если этот парень, Наруто, и дальше будет кидать кунай мимо противника, то этого титула ему явно не видать. Ибо как можно сбить прицел у послушного куная и заставить его познакомиться со стенкой или грязью под ногами противника? Только не говорите, что это всегда были обманные маневры!
Ладно бы, он свое теневое клонирование с кунаями совмещал. Так нет же! Такая сложная техника нашему суперниндзя не по зубам. Ах, простите: она слишком проста. Она настолько проста, что ее давно освоили даже дворовые кошки. Намного круче психологически давить на противника и применять древний итальянский метод тарана. Вот это – настоящее искусство ниндзя!
Впрочем, Зануду незадачливый паренек использовал очень редко, ибо кроме «Каге буншин но дзюцу!» не знал ничего.

Самый адекватный напарник достался мне. Учиха Саске. Этот парень действительно умеет пользоваться всеми видами оружия, способным нанести тяжкие телесные повреждения всякому, кому хватит ума сказать: "Я знаю, где твой брат". В его руках я - истинное орудие смерти, каким и должен быть. Я - разящий меч. Я - стрела, выпущенная из превосходного лука. Я - смертоносное жало. Я... Я... Я - ниндзя!
Вот одно только плохо. Саске помешался на своем брате. Конечно, он маскирует это помешательство желанием отомстить, а окружающие делают понимающий вид и согласно кивают. Впрочем, это верно: с психами лучше не спорить. Особенно если они с виду тихие. Буйные побегают по потолку, погрызут обои и отрубятся, а вот что сделает тихоня?..
Перед самой отправкой в Академию один из наших, сильно разозлившись на своего приятеля, прорвал плотные стенки коробки и яростно воткнулся в ногу грузчика. Уж не знаю, вытащили ли его или нет, но грузчик орал так, что, будь у меня уши, я бы их аккуратно снял, свернул и выкинул подальше.
Стоп! Мы же говорили о Саске… Его нездоровая тяга к брату меня здорово пугает. Сразу же вспоминаются все страшные слова, которые удалось подслушать у Какаши-сенсея: педофилия, садо-мазо, бондаж, вуайеризм, визионизм, асфиксофилия, фистинг…
Значения этих слов я тоже не знаю и, черт возьми, знать не хочу. И вам не советую. Эй-эй, куда полезли, грязные извращенцы?!
После знакомства с этими ребятами я всерьез задумался о создании учебника: «Кунаи для чайников в трех шагах. Шаг первый: убери свои корявки от орудия убийства! Шаг второй: убери, я сказал! Шаг третий: мать твою, эта книга взорвется, если ты не уберешь их!»
Но зная, что люди крайне отрицательно относятся к тем, кто их критикует, я решил отказаться от этой идеи. Люди – такие странные создания. Хотя, в целом, очень забавная раса. Но только в качестве домашних питомцев. И, чтобы они таковыми стали, нужно всего лишь придумать способ, как захватить мир. Я не буду орудием убийства, как того желали эти странные существа, не стану набирать заложников, не буду грозиться развязать Третью мировую войну шиноби и даже не вступлю в преступные ряды Акацки! Я всего лишь помогу Узумаки Наруто стать Хокаге.

Название: Неугомонный Лидер, или "Золушка"
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета:  Kalahari
Пейринг/Персонажи: Акацки, Пять Деревень
Жанр: Humor, Parody
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС всех и вся
Саммари: и вновь Акацки поражают нас своими талантами! В этот раз они ставят «Золушку»…
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
Авторский комментарий: В тексте используются отрывки из настоящей сказки «Золушка».

читать дальшеНа улице царила ночь. Она окутывала городок темнотой, словно мать укрывает своего ребенка теплым одеялом, чтобы тот не замерз.
И только одни окна освещались этой ночью в городке. Окна небольшого театра, расположенного на самой окраине. Здание выглядело непрезентабельно, и только небольшая медная табличка, на которой значилось «Драматический театр «Самурай», указывала на род деятельности.
Внутри было довольно тихо. В данный момент тишину нарушал только звук шагов расхаживающего по сцене Пейна. Лидер Акацки был чем-то возбужден, поэтому движения его рук были быстры и хаотичны, а речи – малосодержательны. Наконец его восторг немного утих, и члены организации, расположившиеся в первом ряду партера, смогли уловить идею, посетившую голову неугомонного Лидера.
- Это будет воистину эпохальная вещь! И я уже роли распределил. Золушкой будет Дейдара.
Хохот, даже не хохот, а дикий и неуправляемый ржач в зале.
А в следующую минуту Пейн удирал от обозленного подрывника, поспешно изготовляющего на ходу новые бомбочки, целью которых был мчащийся впереди Лидер, прыгающий через кресла, дабы успеть выбежать из зоны досягаемости….
Когда же десять минут спустя Дейдару поймали и привязали к креслу, предварительно отобрав у него сумку с глиной, Пейн вернулся на сцену и как ни в чем не бывало продолжил:
- На роль прекрасного, но, увы, безымянного принца я назначаю Сасори.
Могильная тишина в зале. Это уже не смешно, а опасно для жизни.
- Я не могу быть принцем, - категорично сказал Сасори, поспешно выхватывая свиток с Хируко. Материализовав марионетку, он нырнул в ее нутро, тем самым спасая себя и свою психику от Дейдары в платье. А в том, что Лидер заставит его напарника надеть платье, кукольник и не сомневался.
- Назови хоть одну причину, почему это невозможно, - заспорил Пейн, явно недовольный реакцией своих соратников. В глубине души он рассчитывал на овации и цветы.
- Дейдара в роли Золушки.
- Ты меня не убедил, - покачал головой Лидер. – Идем дальше. Конан играет фею-крестную, я – счастливый отец Золушки (это тоже непростая роль, поверьте), Кисаме – злая мачеха…
- ЧЕГО?! – возмущенно крикнул тот, отрываясь от полирования Самехады. Тряпка так и выпала у него из ослабевших рук. Ответа несчастный Кисаме так и не дождался и ограничился тем, что запустил грязной тряпкой в Лидера, от которой тот с легкостью увернулся.
- Хидан и Какузу сыграют сестер Золушки, - сказал Пейн.
- Еб***, мудила, я что, такой же страшный, как эти две клуши-завистницы?! – возопил Хидан, замахиваясь своей косой. Пришлось и его привязать к креслу, лишив беднягу любимой игрушки с тремя лезвиями.
- Тоби будет кучером…
- Дейдара-семпай, Дейдара-семпай, Тоби тоже будет артистом! Тоби - хороший мальчик! – радостно кричал Тоби, прыгая вокруг привязанного к креслу Дейдары и хлопая в ладоши. У Пейна аж рот скривился, когда он смотрел на этот дурдом. В его голову забралась печальная мысль: а хоть кто-нибудь тут прислушивается к тому, что он говорит?
- Герцога изобразит Итачи, у него подходящее высокомерное выражение лица. Орочимару будет читать текст, сопровождающий действия героев.
- А может, - с придыханием сказал змеиный саннин, - я сыграю Золушку?
И входя в роль безумной Золушки, он плюхнулся на колени перед марионеткой Сасори и начал стенать:
- О прекрасный принц, я полюбила тебя в тот момент, когда наши глаза впервые встретились! И теперь только ты сумеешь вытащить меня из пучины быта, из лап моих грязных родственничков! О, я прошу тебя, женись на мне!
- Эээм… Не давайте Орочимару больше читать любовные романы, - только и сказал Сасори в ответ.
Позвольте же опустить занавес над этой сценой, пока разъяренный Дейдара, которому ревность дала силы вырваться из веревочных пут, ищет свою сумку с глиной!

Итак, после долгих уговоров, убеждений, угроз и ультиматумов Пейн наконец смог вздохнуть свободно. А затем еще раз. И еще.
Начались репетиции, во время которых единственным, кто постоянно забывал текст, был Орочимару. В конце концов Пейн сжалился над ним и разрешил читать по бумажке. Количество ругани и ссор не поддавалось исчислению, однако неугомонный Лидер не отчаивался и верил, что сама премьера пройдет без сучка и задоринки.
Зецу, явно обрадованный тем, что он не участвует в спектакле, целыми днями шлялся по городу в поисках пропитания… Когда же в городе стали пропадать маленькие черноволосые смуглые мальчики, то местная полиция отчего-то единогласно сошлась во мнении, что это дело рук какого-нибудь старого извращенца, и тотчас же послала одного полицейского проверять алиби небезызвестного в тех краях Джирайи. А теперь представьте их разочарование, когда алиби саннина подтвердило сорок человек!
Премьера же должна была состояться на Творческом Ежегодном Фестивале между Пятью Великими Деревнями. Собственно, с этих деревень все и началось. К своей несказанной радости Пейн обнаружил у себя в организации отступников из Песка, Камня, Листа и Тумана. Нукенинов из Облака, к сожалению, в ближайшее время не предвиделось, но это ничуть не обескуражило неугомонного Лидера Акацки. И едва до его божественных ушей дошли слухи о приближающемся фестивале, то он поднапряг свою умную головку и кровожадную головку дедушки Мадары, в результате чего на свет родилась идея о том, что нужно поставить спектакль по мотивам какой-нибудь детской доброй сказки, где добро побеждает зло.
И Пейн три дня и три ночи изучал «одолженную» в ближайшем книжном магазине детскую литературу, пока не наткнулся на сказку, заставившую его прослезиться.
И это была «Золушка»…

«Актерам на заметку:
1) Золушка добрая, она НЕ ВЗРЫВАЕТ никого и ничего. И так же она НЕ ЛАПАЕТ принца за задницу и … эээ… передницу.
2) Принц ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО улыбается и НЕ ГРОЗИТСЯ убить Золушку. И он НЕ ХОДИТ с рожей а-ля эгоист.
3) Мачеха НЕ БЬЕТ Золушку Самехадой – для этого в реквизите имеются кочерга и плетка.
4) Злые дочери, хорошо вошли в роль. Так держать! За старание выдам премии.
5) Почему у феи-крестной такое платье с таким глубоким вырезом? Я ЗАПРЕЩАЮ. Но платье оставь. Пригодится для другой, кхм, пьесы.
6) Герцог ОБЯЗАН кланяться принцу и всем-всем-всем. Кроме кучера. Его я лично разрешаю пнуть.
7) Кучер НЕ ДАРИТ Золушке и тем более фее цветы.
8) Орочимару, я разрешил тебе читать текст по бумажке. НО НЕ ПО СЛОГАМ ЖЕ!
9) Я. Идеален».

И вот настал знаменательный день. День, которого они все ждали.
Пейн бегал от одного актера к другому и самолично проверял отсутствие косы/глины/марионеток/Самехады. Чтобы неугомонный Лидер наконец угомонился и не нервничал, коварный Дейдара подлил в стакан с чаем виагру и угостил этим «коктейлем» Пейна. Тот сердечно поблагодарил подрывника и мгновенно осушил стакан. После чего смущенно убежал в туалет, прикрывая ладонями ту самую передницу.
Первыми на Фестивале показывали свое искусство обитатели Скрытого Облака. Акробаты, облаченные в расшитые золотыми и серебряными нитками трико и сетчатые футболки а-ля Шикамару, жонглировали кунаями и сюрикенами, показывали «чудеса» техники замещения, а бонусом ко всей этой чехарде выступили дрессированные звери, при ближайшем рассмотрении оказавшимися Ниби и Хачиби. И перепуганные мощью биджу зрители мгновенно изобразили дикий восторг на лице и закричали «БИС!!».
Далее на сцене оказались ребята из Камня. Их нарядили в закрытые белые купальники и бледно-розовые короткие балетные пачки, а их головы украшали венки из лилий. Зазвучала красивая нежная мелодия, и «каменщики» начали свое представление. Оставалось только догадываться, что ЭТО, отдалено напоминавшее балет, являлось ничем иным как «Танцем маленьких лебедей». Но им все равно похлопали, ведь старались ребята! Дейдара же сейчас тихо радовался, что так вовремя предал родное селение.
Затем на подмостки поднялись как всегда разукрашенный под хохлому Канкуро и бабуля Чие, показавшие зрителям отличное синхронизированное кукольное шоу, используя в качестве марионеток не только кукол, а так же парочку джонинов и даже самого Пятого Казекаге. Последний на сцене оказался явно против своего желания. И желая подпортить им малину, Сасори помахал из зала бабушке, тем самым вогнав ее в длительный ступор (Еще бы! Двадцать лет любимого внука не видела!). Предоставленные сами себе марионетки лишь ошалело хлопали глазами, размышляя, что им делать дальше.
Последним выступал хор из Скрытого Листа. Его просили на БИС раз пять, и переволновавшийся за своих друзей Зецу слопал парочку зазевавшихся зрителей. Что уж говорить о неугомонном Лидере, который совсем недавно оправился от действия виагры и теперь с самым что ни есть трагикомическим видом созерцал, как лихие Неджи, Чоджи, Ли и Киба отплясывают лезгинку, сопровождавшуюся стройным пением остальных чунинов. Особняком держалась команда номер семь, выступавшая после хора: Наруто, расхаживающий по сцене и читавший рэп на тему «Я стану хокаге!», семенивший за ним Саске, затягивающий во время молчания Узумаки медляк «Мститель» и радостно визжащая по поводу и без оного Сакура.
И во время этого бесспорно юморного зрелища Пейн затолкал своих актеров в гримерку и вручил каждому по пакету с костюмом, париком и принадлежностями для макияжа.
Все торопливо облачились в выданные вещи.
- О, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу неугомонный Лидер и вручил Дейдаре мешочек с сажей. – Живо мажься!
- Зачем? Я не хочу, ммм! Принц тоже против, да! – возмутился тот, одергивая слишком короткое, на его взгляд, платье, чей подол чуть ли не касался пола.
- Вообще-то Золушку недаром так назвали. Живо пачкайся!
Делать нечего, пришлось подрывнику щедро «приправить» себя золой.
- Шикарно! – восхитился Пейн и принялся раздавать последние указания: - Так, мачеха и ее дочки, лица злые сделайте. Злее! Еще злее! Еще! Во, так нормально. Герцог, а ты знаешь, что щелканье семечек перед спектаклем – это к провалу?.. Так выбрось их немедленно! Принц, чего это ты глаз с Золушки не сводишь? Ты же вроде собирался ее на кусочки порубить…
- Так ведь она раньше платья не носила! – ответил Сасори, тем самым вогнав Дейдару в краску.
- Логично. Кучер, выкинь немедленно эти цветы! По сюжету они тебе не пригодятся. Орочимару бумажки не потерял?.. Хорошо. Фея-крестная, подойди ко мне… Поцелуй на удачу.

- Жил-был один почтенный и знатный человек, - торжественно читал Орочимару, изредка бросая кокетливые взгляды на публику. – Первая жена его умерла.
На сцену вышел Пейн и отчаянно разрыдался, вознося руки к небу и причитая: «На кого же ты меня покинула-а-а-а-а-а?! На кого-о-о-о-о?!». Небо, естественно, молчало.
- И он женился во второй раз, да на такой сварливой и высокомерной женщине, какой еще свет не видывал.
Из-за кулис вышел Кисаме, что-то недовольно бурчавший себе под нос. Заметив Пейна, он навесил на лицо самую сладенькую улыбочку, которую был способен изобразить, и подкрался к страдающему Лидеру. Затем похлопал по плечу, начал говорить что-то подбадривающее, и с каждой секундой Пейн становился все веселее и веселее. И когда его лицо осветила широкая, во все 32 зуба, улыбка, которой незамедлительно позавидовал Гай-сенсей и разрыдался, заиграл марш Мендельсона. Кисаме закружил Пейна в танце, сверху на них посыпались цветочные лепестки…
- У новой жены были две дочери, очень похожие на свою матушку и лицом, и умом, и характером.
Держась за белы ручки, на сцену припрыгали Хидан и Какузу, обряженные в красивые, как у их мамочки, платья, которым, в свою очередь, позавидовали все модницы Пяти Деревень.
- У мужа тоже была дочка, добрая приветливая - вся в покойную мать.
Зазвучала торжественная музыка, и на сцену кубарем покатился Дейдара, судорожно сжимающий кусок глины в руке. Величественное появление на большой глиняной птичке с треском провалилось благодаря пинку доброй феи-крестной.
- Бедную падчерицу заставляли делать всю самую грязную и тяжелую работу в доме.
На бедную Золушку градом посыпались пинки, тумаки, ругань и вопли «Сделай то, сделай это!». Принц за сценой радостно считал удары.
Наконец избиение закончилось. Пейн взял «жену» под руку и с самым что ни есть величественным видом увел ее за сцену, за ними семенили Хидан и Какузу. Последним плелся Дейдара, вполголоса сетуя о тяжелой женской доле.
- Как-то раз сын короля той страны устроил большой бал.
На сцену вышел Сасори, за ним уныло брел Итачи с принадлежностями для письма.
- Скучнооооо, - протянул наследник престола, измеряя ногами сцену. Оказалось, что ее длина равняется двадцати шагам, то есть приблизительно 12 метров.
- А вы, принц но данна, бал устройте, - депрессивно отозвался герцог, не отставая от Сасори ни на шаг и чуть ли не наступая ему на пятки. Саске возбудился при виде брата и начал расталкивать всех локтями, пытаясь пробиться к сцене.
- Ну хорошо. Пиши «Я, великий мастер марионеток, бла-бла-бла, приглашаю на бал, бла-бла-бла, дата».
Продиктовав текст приглашений, Сасори окинул публику тоскливым взглядом, от которого у его бабушки навернулись слезы на глазах, и покинул подмостки. Написав еще парочку приглашений, Итачи сделал из них самолетики и пустил в разные стороны, приговаривая: «Летите, мои дорогие, приглашайте народ», после чего так же откланялся. Не успевший добраться до места назначения Саске был глубоко разочарован.
- Золушкины сестры тоже получили приглашения на бал.
На сцену вновь выбежали счастливые Хидан и Какузу, размахивающие самолетиками, ранее так беззаботно реявшими над сценическими просторами.
- О, великий Джашин-сама, я буду танцевать с принцем! – радовался Хидан, воздав руки к небу. Простите, к прожекторам, украшавшим потолок театра, из которых на сцену лился мягкий зеленый свет.
- Черт, придется тратить деньги на новое платье, - сокрушался Какузу.
- А на что, дорогая сестра, копилка Золушки существует?
- Точно, пошли ограбим!
И повеселевший Какузу убежал, выкрикивая на ходу: «Золушка, ты где?? Неси копилочку, милая!».
- Вот что с людьми деньги делают, - поучительно сказал залу Хидан, подобрал оброненный сестрой самолетик и, отсалютировав небу, тоже покинул подмостки.
Орочимару подманил пальчиком из зала Кабуто, который притащил на своем горбе удобное кресло. Усевшись на него, саннин блаженно улыбнулся и вновь уткнулся носом в бумажку:
- И вот долгожданный день настал.
Имитируя поездку в карете во дворец, по сцене прошлось счастливое семейство, которому вслед Дейдара махал белым платочком. Когда семейство скрылось за кулисами, то Золушка опустилась на пол и принялась симулировать рыдания.
Из зала послышались ехидные реплики, но уже после второй реплики воцарилась мертвая тишина. А Сасори преспокойно убрал оставшиеся отравленные иглы и трубочку для метания в нагрудный карман. Бабушка Чие, сидящая во втором ряду, погрозила ему пальцем и одними губами сказала:
- После спектакля получишь!
Сасори, презрительно фыркнув, отвернулся. Стоящий неподалеку Пейн показал ему поднятый большой палец. Эту позу увидел несчастный Гай-сенсей и вновь разрыдался, приговаривая, что все его фишки нагло крадут. Ли и Тен-Тен сочувственно похлопали Гая по плечам.
- Золушкина крестная, - на повышенном тоне продолжил чтение Орочимару, чтобы услышали даже те, у кого серные пробки в ушах, - которая как раз в это время зашла навестить бедную девушку, застала ее в слезах.
С потолка, махая своими большими бумажными крыльями, плавно спустилась Конан. Дематериализовав крылья и таинственно, в духе Моны Лизы, улыбнувшись залу, она подошла к Дейдаре, присела рядом и тихо спросила:
- Что с тобой, дитя мое?.. Тебе бы хотелось поехать на бал, не правда ли?
- Правда. Там будет прекрасный принц но данна. Я не переживу, если он женится на одной из моих сестер!
- А он вообще жениться не хочет, - раздался из-за кулис голос Сасори. Звук удара. После чего Пейн смущенно привинчивал принцу руку обратно. «Отсебятина», - с неудовольствием подумал неугомонный Лидер и вновь устремил свой божественный взор на сцену.
И как раз вовремя! Фея-крестная извлекла из кармана «волшебную» палочку и помахала ею, что-то бормоча при этом. Из-за кулис мгновенно выкатилась старая дребезжащая карета, от которой прямо на ходу отваливались мелкие ненужные части типа позолоты.
- Старая, конечно, но что делать… - извиняющее сказала фея и затолкала Золушку внутрь.
Спустя минуту она выбралась на улице вполне чистенькая, причесанная и одетая в пышное платье, отделанное стразами и блестками. На ногах у нее сияли хрустальные туфельки на каблучках 43-го размера.
Орочимару сглотнул и поспешно прочел следующую фразу:
- Не хватало только кучера.
На сцену припрыгал (да-да, вы не ослышались) Тоби, воняющий ужасными мужскими духами, модными еще во время правления Первого Хокаге. Первый ряд полег от этого запаха замертво.
Более привычные к бытовым трудностям фея и Золушка только закашлялись. Тоби, оказавшись рядом с ними, низко поклонился и сказал:
- Кучер – хороший мальчик!
Зал выпал в осадок.
Неугомонный Лидер же рвал на себе волосы. Очередная отсебятина ему явно не понравилась. Да и вообще кому-нибудь понравится, когда его гениальные идеи опошляют, приземляют на грешную землю с олимпийских высот?
- Ну вот, - облегченно сказала фея, поправляя платье, - теперь у тебя есть свой выезд. Только ты должна вернуться домой до полуночи! Если ты опоздаешь, то твой наряд снова превратится в старое платье, карета станет тыквой, а кучер исчезнет!
- Кучер – хороший мальчик! – испуганно сказал Тоби, втягивая голову в плечи и прячась за своим сенпаем, где он ощущал себя в безопасности. Отпихнув его в сторону, Дейдара заверил, что не опоздает и – возможно! – вернется не один.
Сцену снова заволокло туманом. Конан, расправив крылья, поднялась в воздух и, попарив немного над головами Золушки и кучера, скрылась из виду. Мужская половина зала издала жалобные стоны, явно протестуя против ухода крестной.
Тем временем карета с Дейдарой и Тоби докатилась до противоположного края сцены, который за это короткое время стараниями дочерей и мамочки успел обрасти дворцовыми декорациями.
Во дворце уже находились милое семейство и титулованная особа. Они обсуждали политику королевства, упоминая такие термины, как «бюрократия», «протестантизм» и иже с ними, вгоняя этим малообразованного Наруто в недоумение. Спросить у Сакуры он не решался.
- Принц, которому доложили, что на бал приехала прекрасная, но никому не известная принцесса, сам выбежал ее встречать.
Сасори медленно вышел из «дворца» и направился к карете, мыслями витая очень далеко от Золушки и всего с ней связанного. Дейдара был категорически против такой сцены приветствия, поэтому он выскочил из кареты и помчался навстречу принцу, который великодушно позволил повиснуть у себя на шее.
Тем временем герцог вытащил на сцену старый-престарый граммофон, из-за пазухи вытащил не менее доисторическую пластинку с записями вальсов и кадрилей, после чего включил агрегат. И, присев рядом, начал постукивать ногой в такт. Обрадовавшись появлению братца, Саске наконец-то сумел добраться до сцены и шипеть, невольно попадая в такт:
- Ненавижу!.. Ненавижу!.. После спектакля убью!..
Тем временем Сасори и Дейдара закружились в танце, о чем-то тихо переговариваясь. И глядя на них, никто не догадался, что вальс они выучили всего пару дней назад, насколько слаженно они работали вместе. И неугомонный Лидер невольно подумал, что лучше бы они так миссии выполняли, как сейчас танцевали, заставляя женскую половину зала томно вздыхать и настраиваться на романтический лад.
- Принц говорил такие приятные вещи, что Золушка забыла обо всем на свете, даже о том, что ей надо уехать вовремя! – патетично сказал Орочимару и промокнул глаза заранее приготовленным кружевным платочком. – И спохватилась только тогда, когда часы стали бить полночь.
Стоявшие за кулисами часы начали бить полночь. Золушка испуганно ахнула, прижала руки к лицу. Потом пулей сорвалась с места, оттолкнула попавшегося на пути отца, проползла под пышными платьями сестер и нырнула в карету. Тоби, прокричав излюбленную фразу про хорошего мальчика, подтолкнул карету к той части сцены, которая олицетворяла дом Золушки. На память о ней принцу остался потерянный ею во время поспешного бегства башмачок.
Прозвучал последний удар, и сцену заволокло туманом, а когда он рассеялся, то на сцене стоял растрепанный Дейдара в старом перепачканном золой платье с одним хрустальным башмачком в руке.
- Вернулись с бала мачеха, отец и сестры.
Из дворцовых декораций неторопливо выплыло (по-другому и не скажешь) милое семейство, оживленно переговариваясь и восторженно закатывая глазки. Отец больше всех радовался и прыгал вокруг семьи, из-за всех стараясь улыбаться во все 32, отчего Наруто немедленно нарек его «чокнутым папочкой».
- Долго же вы гостили нынче во дворце! – пряча туфельку, сказал Дейдара.
- Ну если бы ты была с нами на балу, то тоже бы не стала торопиться домой, - высокомерно заявил Хидан, небрежно кидая Золушке в руки свою шелковую накидку. – Там была одна принцесса, такая красавица, что и во сне лучше не увидишь!
- А как ее зовут? – приличия ради спросил Дейдара.
- Ну, этого никто не знает, - протянул «чокнутый папочка». Кисаме, который должен был произносить эту реплику, обиженно насупился и отвернулся от неугомонного Лидера, а заодно от дочерей и падчерицы.
- Принц, кажется, готов отдать полжизни, чтобы только узнать, кто она такая, - добавил Какузу.
- Она так торопилась, что даже потеряла свой хрустальный башмачок, - добавил Хидан, приглаживая волосы и торопливо вспоминая, молился ли он на ночь…
- А принц поднял его и до конца бала не выпускал из рук, - сказал Какузу и, вытащив из кармана внушительной толщины кошелек, принялся пересчитывать деньги, демонстрируя, что разговор окончен.
Помаячив на подмостках еще минут пять, семейство вместе с золушкой скрылось за кулисами.
На сцене появились Итачи и Сасори, рассматривающие туфельку Золушки. Принц любопытства ради примерил его… И надо сказать, что ему туфелька была велика, даже несмотря на то, что примерял он ее не снимая своего собственного ботинка! Вот такие пошли нынче девушки габаритные, о чем печально и поведал залу Сасори, торжественно вручая туфельку герцогу.
Принц внезапно просиял (женская половина зала торопливо пишет любовные записки со своим номером телефона) и что-то шепнул на ухо герцогу, тот радостно закивал и убежал за сцену. За ним неторопливо последовал принц, предоставив слово Орочимару:
- Через несколько дней принц приказал объявить во всеуслышание, под звуки труб и фанфар, что девушка, которой придется впору хрустальная туфелька, станет его женой.
- Не дождетесь! – высунувшись из-за кулис, сказал Сасори. – Я умру холостым и безумно прекрасным.
Неугомонный Лидер, выведенный из себя очередной отсебятиной, вытолкал принца на сцену. За ним вытолкнул Золушку и в заключении вышел сам.
- После долгих и утомительных примерок выяснилось, что туфелька пришлась впору только Золушке. Принц обрадовался. – Пейн выразительно посмотрел на Сасори.
Он тут же надел Золушке на ногу башмачок, оставшийся у него после бала.
- Впору, ура, - траурно сказал он, словно его приговорили к смертной казни, а не свадьбе.
Пейн все еще выжидательно смотрел на него.
Сасори молчал.
Так прошла минута.
Сасори молчал.
- Ну женился принц на Золушке! – не выдержал Лидер.
- Черт, ладно… Золушка, выходи за меня замуж.
И принц вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку. Открыл ее, и тотчас же глаза актеров и зрителей ослепило сияние множества карат.
«Чистый бриллиант. Где он взял столько денег?!», - недоумевал Какузу, с жадностью косясь на кольцо и прикидывая: а получится ли умыкнуть его, чтобы пополнить баланс?
«О, эта отсебятина мне нравится», - радостно потер ладони неугомонный Лидер.
- А можно? – с сомнением спросил Дейдара, подозрительно косясь на кольцо.
- У нас с тобой нет выбора. – И с этими словами Сасори надел Дейдаре на палец кольцо.
В очередной раз зазвучал марш Мендельсона, принц и Золушка закружились в танце…
- Вот такой хороший финал, - заключил Орочимару, подтирая платочком потекшую тушь.
Зал взорвался аплодисментами и криками:
- МОЛОДЦЫ! БИС!
Хлопали все жители Пяти Деревень. Неожиданное появление Акацки на сцене сначала воспринялось ими в штыки, но по мере продолжения спектакля их негодование сменялось искренней любовью ко всем актерам.
Сасори под шумок шепнул Дейдаре на ухо:
Кольцо можешь оставить… Я его специально тебе купил.
К сожалению, счастливую картину испортил Саске, который взобрался на сцену с криком «Чидори!» и помчался прямо на Итачи…

Название: Без эмоций
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari,  Darrianna
Персонажи: Сасори/Дейдара
Жанр: драббл, размышления
Рейтинг: PG-13
Саммари: 516-я глава, мысли Сасори за кадром
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора 1: приквел к "Мертвые"
От автора 2: дело происходит в этот момент
Подарок: для  Ianthinus. Спасибо за вдохновление!
Размещение: спросить

забавный факт Dreamer (00:11:24 15/11/2010)
хочешь меня побить? Я взяла отрывок из пилотовской "шнурки" для эпиграфа к фанфику
Freed (00:12:01 15/11/2010)
фанфик, надеюсь, не яойный?
Dreamer (00:13:02 15/11/2010)
как ты угадала?
Freed (00:13:31 15/11/2010)
о нееееееееет!!!!
Dreamer (00:13:55 15/11/2010)
да лааааааадно, ничего страшного (с)
там все равно уже все умерли
Freed (00:22:33 15/11/2010)
зачем ты их убила?(
Dreamer (00:23:29 15/11/2010)
неправда. это не я. суть в том, что они уже умерли. но их временно вернули к подобию жизни для войны. а мертвецы ничего не чувствуют - об этом и писалось
Freed (00:23:55 15/11/2010)
О_о это про Нежить в ВоВ?!)))



читать дальшеОчень странно - воспринимать, но не чувствовать. Вот перед ним стоит Дейдара и, приподняв челку над левым глазом, вглядывается куда-то вдаль. Волосы напарника длинные и светлые. И что?
И все.
Полет глиняной птицы рваный, неровный. Это не вызывает страх – просто сухой факт.
Деревья, что простираются под ними в окружении гор, с пышной зеленой кроной, на редких лесных прогалинах вспыхивают фиолетово-розоватые пятна цветов.
У Сасори возникает лишь одна мысль: а что, если спрыгнуть вниз? Чисто из любопытства: почувствует ли что-то тело от удара оземь?.. Или все будет так же, как в тот момент, когда его сердце было пронзено мечом: на несколько секунд стихнут все звуки, глаза расширятся, кольнет в груди иглой сожаление?
Сасори косит глаза вниз, пытаясь навскидку определить расстояние до земли.
"Почему этот идиот вернул к подобию жизни кукловода, у которого сейчас нет ни боевого тела, ни марионеток? Решил поставить пешкой в игре, ход конем в которой сейчас делает Дейдара?"
Сасори повторяет себе, что не стоит совершать необдуманных поступков. Это один из старых принципов, которого стоит придерживаться, даже будучи мертвым.

- Кабуто был прав... трое по направлению на 2 часа.

Сасори даже не кивает в ответ. Просто принимает к сведению. Раньше бы едва заметно улыбнулся в предвкушении битвы, чувствуя, как мозг невольно начинал анализировать имеющуюся в наличии информацию - местоположение и его особенности, способности будущих противников и, что самое важное, выбор марионетки для боя. Он предвосхищал бы свою победу, способную принести еще один экземпляр в его коллекцию, и от того чувствовал бы себя...какое же слово подобрать?..радостным, даже прекращая на время незаметно задирать Дейдару.

- Сегодня ты обязательно увидишь силу моего Си-4 Карура!

Эмоции помогают понять друг друга. Сейчас же Сасори понимает Дейдару лишь благодаря памяти. Он помнит его характер, интересы, возможности, желания и, исходя из них, строит свою линию общения. Словно ребенок, начавший взаимодействие с окружающим миром, – он заново изучает его, подстраивается, пытается понять и переделать под себя. Но, как и у ребенка, понимание происходит постепенно, медленно – шаг за шагом, методом проб и ошибок, только…
… Только у мертвецов не бывает ошибок.
Наверно, эмоции - это привилегия живых. Пусть даже с деревянным телом и сердцем, заключенным в футляр и изолированным от потоков крови. Наполненный жизнью человек способен чувствовать и придавать этим чувствам значения, а мертвецу остается лишь память.
И даже если сейчас он поднимет старую тему об искусстве, это будут просто слова, лишенные пылкости и яростного огня чувств.
Говорят, что ничего не проходит бесследно, но оставляет что-то после себя. Как испаряющаяся зимой с поверхности холодных озер вода превращается в пар, поднимаясь к небесам. Как пепелище после костра, на котором можно снова разжечь огонь. Как вырастающая из семечка яблоня.
Хорошо, допустим…
«Дейдара», - мысленно пытается попробовать имя на вкус.
Самое последнее, что у него остается, - имя человека, в котором нуждался. Не жалел, не одобрял, не воспринимал как равного себе, но критиковал, ругал, высмеивал и, наверно, любил.
Сасори хмурится и вновь повторяет:
«Дейдара. Дейдара. Дей-да-ра».
- Ты что-то сказал? - оборачивается к нему подрывник.
И Сасори пытается понять одно: он действительно не говорил этого вслух?


Третья часть - "Жаль", автор  Ianthinus

Название: Что в имени тебе моем?
Автор: Satsumu Anoho
Бета: Kalahari (не бечено)
Персонажи: Сасори, Дейдара в одном-единственном упоминании
Жанр: драббл, размышления
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное – Ваше
Статус: завершен
Размещение: спросить


читать дальше"Утро может быть с теплыми розовато-оранжевыми солнечными лучами и блестящей от росы травой. Пасмурным, расползающимся по земле серым туманом, с хрустящими нотками пожухлых листьев. Наполненным пением ранних птиц и со следами животных на мягкой после дождя земле. Но это утро никакое, - подумал Сасори, - абсолютно бессмысленное и безликое, чье единственное предназначение – сгореть в ярком сиянии дня".
Это же относилось и к его существованию. Кукловод не видел в нем смысла.
Руки покрыты царапинами от цепляющихся веток и упрямых деревянных брусочков, на которых он опробовал свое умение. В плаще не припрятаны свитки с марионетками, и, когда Сасори по привычке пытался вытащить хотя бы один, то нащупывал лишь скользкую холодную ткань. Больше не слышал он такое привычное и родное «Сасори-но-данна», отчего и рычал на напарника: «Что в имени тебе моем?»
Это все – иллюзия жизни, так зачем пытаться доказать обратное?
Только для того, кто поместил его душу в это тело. Выразить, таким образом, свою благодарность, которую Сасори отчего-то не испытывает. Его вполне устраивало быть окончательно и бесповоротно мертвым.
"Имя кукловоду создают не только созданные им марионетки, но и его деяния. И это тело, это сражение - как отчаянная попытка возродиться, буквально кричащая: я умираю вместе с моим делом, сделайте что-нибудь!»
Нет. Такого допустить нельзя. Это словно плевок в лицо самому себе.
Имя Акасуна по Сасори уже вошло в историю как имя мастера, ставшего своей самой лучшей куклой, и вступать в битву сейчас, значит, стереть его, стереть быстро, жестко и в то же время болезненно, а так же лишить все созданное им права на дальнейшее существование.
А он боялся того, что созданные им марионетки исчезнут вместе с ним, став для грядущего поколения всего лишь пережитком прошлого, забавой сумасшедшего мастера, который возможно никогда и не существовал.
Не воспоминания о родителей, не созданное им совершенное тело, даже не Дейдара – ничто из этого не заставило его сейчас улыбнуться и торжественно объявить:
- Что в имени тебе моем?..
Наверно, только вечность,
Дается что через твои
Творенья рук умелых.
Нет, сильнее всего оказалось наследие. Даже после смерти его преследовал страх остаться одним из ряда кукловодов с неосуществившимися мечтами и марионетками, небрежно заброшенными потомками в дальний угол чулана.
Наверно, действительно стоит красиво выйти из игры. В очередной раз.
"И если какое-то утро внезапно обретает смысл, то меняется все. Замечаются на горизонте острые вершины гор, окутанные тяжелым туманом. В воздухе чувствуется прелость листьев, а под ногами не просто что-то буро-зеленое. Виднеются причудливые травянистые узоры с яркими капельками ягод. А впереди... Впереди будет именно то, что ты хочешь там увидеть».


НАЗВАНИЕ: Нити прошлого
АВТОР: Satsumu_Anoho
БЕТА: Kalahari
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: Angst, drama, deathfic
ПЕРСОНАЖИ/ПЕЙРИНГ: Мадара/ОЖП, Хаширама, отец ОЖП, мельком клан Учиха, Конан, на очень дальнем заднем плане Сасори/Дейдара
СТАТУС: завершен
РАЗМЕР: мини
САММАРИ: Мадара тоже влюблялся…
ОТ АВТОРА: Недавний разговор с моей бетой о наркомании заставил вспомнить моего первого парня. И можно сказать, что для меня (да и многих других) он умер. Из мира наркотиков выбраться очень и очень тяжело. А он к тому же и не хочет этого… Так что часть мыслей Мадары – это мои мысли.
ОЖП – оригинальный женский персонаж.
САУНДТРЕК: Sum 41 – Were all to blame, Vintage – Девочки-лунатики, Чиж – Глупенькая песня (Ассоль)
ДИСКЛЕЙМЕР: Мадара и ко принадлежат Кисимото, а ОЖП – моя
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ: с указанием авторства

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
И. Анненский «Среди миров», 1901 г.

читать дальшеУчиха Мадара как никто иной понимал чувства Дейдары, который с каждым днем все больше напоминал погибшего кукольника.
«Одна из самых страшных вещей в этом мире: смерть близкого для тебя человека, которому ты не успел признаться в любви… Тогда ты каждый день ругаешь себя самыми последними словами, растравливаешь душу воспоминаниями. Начинает казаться, что твое признание изменило бы что-то. Отнюдь. Глупое заблуждение. Но есть те, кто осознает это и побеждает свою боль, стараясь жить дальше, а есть те, то банально отрекаются от всего, что им предстояло, и отправляются на тот свет, вслед за любимыми. Я видел много таких слабых людей, видел множество смертей и похорон, каждый раз задавал себе один и тот же вопрос: они глупы или просто так сильно любили? И любил ли я ее?.. Что, в сущности, есть любовь? Это не просто нежность, забота, внимание, хотя и без этого нельзя; это – понимание, умение прощать и закрывать глаза на недостатки своей второй половинки. В любви нельзя быть эгоистом: либо ты отдаешь все, либо не играй в любовь. С человеком, которого любишь, не нужно ничего: ни глупых слов, ни обещаний… Ничего. Все видно по глазам. И в ее глазах я видел любовь… А чем отблагодарил ее я? Дал умереть…».
- Мадара-сан?
Его размышления прервал тихий, всегда спокойно звучавший голос Конан.
- Нагато просил передать вам, что…
Учиха слушал ее вполуха. Сейчас, глядя на эту уверенную в себе девушку, нельзя было сказать, что и она когда-то переживала трудные времена, была на волоске от смерти, причем не единожды. Она излучала спокойствие, уверенность в себе и своем Лидере. Такие люди самые сильные. Что бы ни случилось – ее уже не согнуть.
- И еще Дейдара… Он меня тревожит, - добавила Конан.
В данный момент они находились в одном из темных коридоров, неподалеку от комнаты Нагато. Видны были только смутные очертания их фигур и светлое пятно в конце особо длинного коридора, ведущего к выходу.
- Я видел таких как он. Он не выживет без Сасори-сана.
- Но Пейн говорит…
- Я знаю, что он обычно говорит. Отдавать часть своей энергии для оживления Сасори-сана он не собирается. Но тогда вы потеряете и Дейдару. Извините, Конан-сан, вынужден вас покинуть.
И он заспешил прочь. Шел немного сгорбившись, торопливо.
Конан покачала головой, глядя ему вслед. Она чувствовала... женское чутье подсказывало ей, что его самого беспокоит нечто подобное…
***

«Спит беспокойно, что-то бормочет», - машинально отметил Мадара, подкидывая в огонь дров. Получив пищу, тот весело затрещал. Свет, падавший от него на окружавший напарников ландшафт, напоминал Учихе светильники восьмидесятилетней давности
«Примерно столько же лет назад мы с ней познакомились. Она была невысокого роста, худенькая. Рыжие волосы доходили длиной до подбородка, челка чуть ниже линии бровей. Глаза были голубые, как небо в ясный солнечный день. И у нее совсем не было веснушек, в отличие от остальных Кацуро. Кацуро Кимико не являлась красавицей, зато в ней жизнь просто бурлила. Она лучилась добротой и обаянием. С ней не надо было строить из себя невесть кого, с ней можно было быть самим собой – и она все равно дарила свой свет тебе… Пусть она пользовалась многими техниками стихии ветра, как и ее клан, но бои не выигрывала никогда. Всегда сдавалась. А я заставлял ее много тренироваться. Тренировал ее сам, гоняя в свободные дни по семь и более часов. «Почему ты тренируешь меня? Это же бесполезно!» - иногда спрашивала она после тренировок, обрабатывая ссадины специальной мазью. «Потому что я верю в тебя. Ты сможешь стать лучшей», - отвечал я и целовал ее, пресекая дальнейшие возражения. Я никогда не стремился понять ее, а лишь старался привить ей то, что ценил я сам. Пытался сделать ее лучшей. Равной себе. А нужно ли было это ей – я никогда не думал. Просто тянул в свой мир».
- Данна, вы только мой, ммм, - пробормотал Дейдара и перевернулся на другой бок. Мадара, склонив голову набок, наблюдал за его спиной. Изредка она подрагивала, порой одна рука начинала дубасить землю, но чуть позже он обычно успокаивался. Ночь вытягивала из него все соки в отличие от более милостивого дня, который позволял подрывнику хоть на пару мгновений стать самим собой. Каждая ночь была очередным воспоминанием. Каждое воспоминание оборачивалось болью. А боль разъедала его изнутри.
- Если я хоть немного знаю кукольника, то, будь он жив, твои мечты так и остались бы мечтами, - негромко сказал Мадара и поворошил прутиком угасающие деревяшки, заставляя их подпалить те, которые ранее сопротивлялись огненной силе.
«Кимико нравилась не только мне, но и моему вечному сопернику. Ее родственники молились, чтобы она вышла за Сенджу замуж, плюс терпеть не могли меня, да и по всем другим признаком он мог бы стать для нее более, чем подходящей парой. Но она выбрала меня. Стала только моей. И – что меня удивило – не требовала, как другие, немедленной свадьбы. Хотя возможно она просто боялась полного разрыва со своей семьей, ведь после того, как флирт с Сенджу закончился, родственники единогласно перестали с ней разговаривать. Пусть недолго длился бойкот, но он все же имел место быть… Она в тот период злилась на всех по поводу и без повода. И в минуты ярости ее щеки алели, а глаза сияли так ярко!.. Однажды щека и у Хаширамы заалела не без ее участия. Я, увидев, как он пулей вылетел из ее дома, держась за щеку, тут же подошел к нему и с ехидством спросил, как ему «подарочек». «Иди ты! – рявкнул Первый в ответ. Но уходить не торопился. И после минутного молчания спросил: - И как ты ей мог понравиться?». «Ну извините! Кто-то стал хокаге, а кто-то заполучил Кимико». Тогда, если честно, титул хокаге все еще привлекал меня. Я и не думал, что можно стать кем-то более великим, чем хокаге. Но казалось, что можно. Я – скрытый Лидер могущественнейшей преступной организации Акацки. Я – Учиха Мадара».
***

Напарники сидели на берегу реки. Даже не реки, а речки, дно которой было усыпано острыми разноцветными камнями. А вокруг расстилались поля… Зеленые, с яркими всполохами полевых цветов.
- Когда я смотрю на свое отражение в зеркале или воде, то вместо себя вижу данну, - сказал Дейдара. У него вошло в привычку размышлять вслух, тем самым словно пытаясь услышать привычный хриплый голос кукольника, который немедленно начал бы спор.
«Даже не пытается выйти из этого состояния. Ну если рыба хочет утонуть, то она утонет!».
- Сенпай слишком много думает о Сасори-сане. Вы скоро совсем как он станете!
- Заткнись.
- Ну Тоби же говорил…
- Заткнись или же…
- Все-все, Тоби хороший мальчик, Тоби будет молчать.
***

«Смерть Сасори напомнила мне смерть Кимико. Дейдара страдает почти так же, как мучился я. Только он слишком слаб, чтобы выпутаться из этой липкой паутины. Я же сумел это сделать. Для меня лучшим лекарством всегда была битва с сильным соперником. Это наполняло меня силами, разгоняло по крови адреналин... «А тебе не жаль их семьи?», - как-то спросила Кимико, найдя в нагрудном кармане убитого фотографию маленькой девочки. На обратной стороне значилось, что это его любимая дочка. «Мне жаль только сирот», - чуть помедлив, ответил я. И она вздохнула, уловив в моем голосе фальшь. За что же она меня тогда любила? И чуть позже, когда этот диалог позабылся, я сказал, что удивлен, что она выбрала меня, а не главу деревни. «Я тоже», - тихо ответила она. Она и Первый отлично понимали друг друга, они могли бы остаться друзьями… Но отношения их сошли на ноль. Абсолютный. Когда не хочется пробовать что-то изменить. «Ты жалеешь об этом, Кимико?». «Нет, но ты… Ты другой. Жесткий, в чем-то даже жестокий. И очень странный», - сказав это, она поспешно ушла. Ей явно не хотелось развивать эту тему. Она боялась, но и любила меня. Ее бросало из огня в воду и обратно… Возможно, мы бы расстались, и она вышла бы все-таки за Сенджу, но тут вмешался мой клан…».
***

- Почему вы не вмешались в битву, а дали Дейдаре погибнуть? – с упреком спросила Конан.
Разговор происходил в том же коридоре, что и полгода назад, только в этот раз Мадара был настроен более миролюбиво.
- Я вам уже говорил, Конан-сан, что это было ЕГО решение. Просто поймите, что он уже не хотел жить. Такое бывает, если сильно любишь…
Конан с тревогой посмотрела на Учиху.
***
Flashback

Главная площадь Учиховского квартала полна народу. Почти все старшее поколение клана собралось тут. Не хватает только Мадары.
Но вскоре появляется и он, обеспокоенный пришедшей от сестры запиской. Родственники смотрят на него с затаенной злобой. Но Мадара выглядит невозмутимым.
Около светлой каменной стены, с увековеченным на ней знаком клана, неподалеку от большого дерева, стоит отец Кимико, Кацуро Сен. Он смотрит на Мадару не только со злостью, но и с презрением.
- Что случилось? – спрашивает Мадара, подойдя к семье.
- Вы слышите?! – восклицает Кацуро. Он обвиняюще тычет в Мадару пальцем. – Этот варвар не только погубил своего брата, но и мою дочь! Он отродье дьявола!
- Да!
- Он чудовище!
- Неужели кто-то решился сказать правду?
Все эти крики раздаются со всех сторон, словно кто-то наконец дал клану возможность вылить на Мадару всю накопившуюся злость. С каждым разом выкрики становятся все более угрожающими, кто-то даже кидает в Мадару кунаи, от которых тот с легкостью уворачивается.
- Стойте! – властно говорит Сен. – Давайте приступим к тому, ради чего мы тут собрались.
Мадара прищуривается.
Небо, словно поддаваясь всеобщему настроению, затягивается тяжелыми темно-серыми тучами. Начинает дуть ветер, заставив опавшие листья взметнуться в воздух. Но ветер быстро утихает, словно понимая, что сейчас не до него.
К Сену подходит Кимико, прятавшаяся за раскидистым деревом. Голова ее опущена, а спутанные волосы закрывают лицо. Сейчас рыжие головы клана Кацуро кажутся единственными яркими пятнами среди черноволосых Учиха.
- Моя дочь ждет от тебя ребенка. Но нам не нужен твой ребенок. Ни мне…
- Ни нам, - подтверждает какой-то Учиха, прятавшийся за мощными спинами родственников. Мадара даже не пытается понять, кто это. Он узнал голос.
- Так что, смотри…
Сен хватает дочь за волосы и рывком поднимает ее голову. Толпа шокирована. И даже Мадара вскрикивает. Никто не ожидал такого от Кацуро Сена. От глаз Кимико расходятся кровавые дорожки, перемешиваясь с грязными потеками от слез. Но кровь выглядит довольно свежей, словно это случилось менее часу назад. Век не было. На лице зияют пустые, кажущиеся черными, глазницы, вокруг которых запеклась бордовая кровь.
- Ну что, доченька, хочешь сказать что-нибудь Мадаре? – ласково спрашивает Сен, не отпуская ее волос. Кимико не сопротивляется. Она прекрасно понимает, что отец намного сильнее ее. Но так же она ждет вмешательства Мадары. Но он молчит, пораженный жестоким отношением Сена к дочери. Слова все куда-то разбрелись, не давая ему сказать даже банальное «О Господи…». Он просто стоит и смотрит в глаза Кимико, точнее, в то, что от них осталось.
- Так ты скажешь что-нибудь? – ласково повторяет Сен.
- Будь ты проклят, Учиха Мадара, - отчеканивает Кимико. Словно мечом рубит, настолько жестко прозвучали ее слова.
- Ну вот и все. Мне очень жаль, что приходится это делать.
Он вытаскивает из ножен свою катану, доставшуюся по наследству от прадеда. В наступившей тишине особенно отчетливо был слышен звук рассекаемого мечом воздуха.
Секундой позже тело Кимико с глухим стуком ударяется о землю, а Сен невозмутимо протирает носовым платком катану от крови.
- Спасибо за внимание, - говорит он и покидает квартал Учиха. Все начинают расходиться, даже не глядя на то, что осталось от дочери Сена. Один Мадара стоит, словно в оцепенении, и смотрит. Смотрит, как из-под ее хрупкого тела вытекает лужа крови, как последний раз она громко, с шумом вдыхает воздух. Выдоха не следует. Все.
Мадара подходит к телу и присаживается рядом на корточки. Переворачивает ее на спину, убирает волосы с ее лица. Они пропитались кровью и сейчас кажутся багряными. Ниже шеи он старается не смотреть. Прикрывает ее глаза ладонью и прикасается своими губами к ее.
Мысли по-прежнему путаются у него в голове. Все, что он так хотел сказать ей, она теперь не услышит. Единственное, что он может теперь сделать: похоронить ее. И постараться забыть.
End of flashback
***

«Вообще-то я мог бы помешать ее отцу, но почему-то не сделал этого. Не верил, что Сен убьет дочь. Не верил, что все так обернется. И я не смог тогда даже сказать ей что-то в ответ… Вот она, моя любовь. Но сложиться по-другому любовь не могла. И поэтому все решили за нас, посчитав, что убийство Кимико – это единственно верное решение. Для них это правильный путь. Что ж… Правда для каждого из нас разная. Есть правда ягненка, который хочет жить, а есть правда волчицы, у которой в лесу голодные волчата. Существует много правд, но единственная, которую надо беречь, это та, которая исходит от сердца. Я тогда не послушался его. Когда ты молод, то живешь одним днем, не задумываясь о будущем, не слушая ничего и никого. А потом обязательно попадаешь на перекресток. Причем одна дорога ведет к смерти, а другая к новой жизни, в которой ты уже не такой, каким был раньше. В новой жизни все твои отрицательные черты усиливаются, а хорошие исчезают совсем. Интересно, Кимико, встреться мы сейчас, видела бы ты во мне хотя бы отголосок прежнего Мадары? И простила бы?.. Если мы увидимся там, наверху, то прости. Любил. Люблю».

Название: Бывшая девушка Итачи
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari
Персонажи: Кишимото собственной персоной и пр.
Жанр: стеб
Рейтинг: низкий, низкий…
Саммари: неописуемо
Варнинг: Саске-гет, ёпта!
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора: предновогоднее
Подарок для: Мямлика
Размещение: спросить

читать дальше- Значит так: ты будешь бывшей девушкой Итачи. В этом случае, при имеющемся раскладе, Саске на тебя охотнее всего клюнет. Красивая, умная, самодостаточная, способная уложить с полщелчка даже самого Мадару, и, конечно, с отличным чувством юмора... Словом, где моя распечатка с описанием Мэри-Сьюшной героини?!
Кишимото с маниакальным блеском в глазах водил карандашом по бумаге. От нетерпения он дрожал и периодически облизывал губы.
Спустя несколько дней Саске обзавелся идеальной девушкой, а Кишимото добился одобрительного кивка от редакторов Jump и продления контракта еще на 500 глав.
А начиналось все довольно-таки невинно. Кишимото был юн и наивен он рассчитывал создать шедевральную мангу, "которая не будет трахать всем мозги и закончится максимум на десятом томе!"
Он запасся писчей бумагой, ластиками, карандашами различной твердости, двумя паллетами с кофе и огромным письменным столом. Настолько огромным, что его жена до сих пор недоумевала, пытаясь понять, как он затащил его в квартиру, даже не разбирая.
Поначалу жена радовалась тому, что муженек нашел себе дело, приносящее при этом неплохие деньги. Проблемы начались после.

- Дорогой, не хочешь ли ты сходить в гости к друзьям?
- А у меня есть друзья?! Гаара их не убил еще?!
- О_о

- Дорогой, время ужинать!
- Не сейчас, любимая. У меня впереди примерно 433 главы! И принеси кофе, пожалуйста.

- Кишимото, спать иди уже. Время – четыре утра.
- Для великого Учихи Мадары больше не существует пространственно-временной петли, и ему явно не хватает трех известных измерений… Похоже, что придется ввести остальные 8*.
- =_=''

- Да завязывай ты уже! Дети отца только на Новый год видят!!! И то не на каждый!
- …
- А у меня давно любовник есть.
- …
- И не один!
- …
- Ты меня вообще слушаешь?!
- Ты права, дорогая. Но все же принеси кофе… А то я что-то мимо бумаги карандашом попадаю.

Собственно, это были далеко не все причины, почему жена Кишимото в один прекрасный день закатила ему скандал. Настоящий, на зашкаливающей громкости, с эффектным битьем посуды. Какие только обвинения не были предъявлены мангаке!..
Жена яростно носилась по комнатам, точно ведьма на помеле, и швыряла на пол все, что только попадалось под руку. И вот на глаза ей попался ноутбук мангаки с набросками для «Наруто»… Она сама до сих пор не понимает, что ей ударило в голову, но руки сами схватили бесценный прибор и швырнули его на пол, а изо рта вырвался вопль: «Да тебе твоя манга стала лучшей женой, чем я!». После удара ноутбук возмущенно загудел и, после недолгой агонии, отправился в компьютерный рай.
Кишимото на какое-то мгновение остолбенел, после чего принялся многозначительно покашливать и хрустеть пальцами, заставив жену обратиться в бегство. Со скоростью, приближенной к световой, она схватила сумку, ключи, туфли и скрылась за дверью, не забыв оглушительно ею хлопнуть. С потолка посыпалась известка.
- Вернись, женщина! Мангекью шар… Аааа, черт, здесь это не работает, - со злостью бросил он и пнул останки ноутбука.
В голове сами собой проносились планы будущей мести. Поменять таблички с номерами на своем и соседнем доме, чтобы эта женщина заблудилась и не нашла дорогу назад **. Приделать к двери лазерную пушку, запрограммированную на уничтожение всех лиц женского пола (на всякий случай). Позвонить в Jump и потребовать убежище. Забрать детей и срочно переехать в Зимбабве. Отдать жену паталогоанатомам на опыты.
Все идеи были по-своему хороши и вполне даже осуществимы, но тут его посетила еще более гениальная мысль.
Кишимото схватился за чудом уцелевший карандаш и прямо на обоях принялся рисовать. Несколько набросочных движений, небольшая работа ластиком, снова штрихи карандашом – и на листе хитро улыбается уже вполне узнаваемая женушка.
- Ты ненавидишь мою мангу… - нарочито драматично и пафосно прошептал мангака. - Так стань же ее частью!
И он зашелся в злорадном смехе.


*по теории струн в нашей вселенной 11 измерений, что и имел в виду мангака
** именно так поступил один из героев "Теории большого взрыва", желая отделаться от подружки. Не сработало.

Название: Котики-наркотики
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета:  Kalahari
Пейринг/Персонажи: Какаши/Саске + перйинг-сюрприз
Жанр: AU (и этим все сказано!)
Рейтинг: R
Саммари: иногда поездки в автобусе бывают о-о-о-очень приятными…
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
Авторский комментарий: за название спасибо одноименной песне Мертвых Дельфинов.

читать дальшеМногие считали, что он самый красивый парень в этом городе. Он и сам знал это.
Пробегал по утрам несколько километров, после чего с упоением смывал в душе липкий пот и пыль. Старательно распрямлял блестящие черные волосы утюжком. Капал в глаза специальные капли, чтобы белки по-прежнему оставались девственно чистыми, в контрасте с темными глазами. Три раза в неделю ходил в спортзал, чтобы не выглядеть «тухлой вялой селедкой». Принципиально не ел мяса.
Учиха Саске не признавал дресс-код: он всегда носил потертые джинсы и небрежно надетую белую рубашку. Если на улице было холодно, то сверху натягивался ярко-красный пуловер. И шнурки на его кедах всегда были черные с черепами.
Конечно же, он пользовался большой популярностью, как среди девушек, так и среди парней. Иногда даже соглашался сходить на свидания, которые проходили по строго определенному им сценарию от начальной точки к финальной, под кодовым именем «Секс».
Так же следует отметить, что тусовки он не посещал, даже те, явка на которые являлась строго обязательной. Он сводил над переносицей явно подщипанные брови и презрительно бросал в лицо курьеру: «Отнесите этот мусор обратно – мне некогда заниматься ерундой».
Со стороны казалось, что его жизнь – серая и скучная, подчиненная строгому распорядку. Собственно, так оно и было, вот только кое-что выбивалось из идеального образа Саске: диэтиламид лизергиновой кислоты.
Порой он ощущал себя столетним старцем, изучившим жизнь вдоль и поперек и потому не ожидавшим от нее ничего нового. И чтобы вернуть в привычное окружение яркие краски, употреблял ЛСД. Саске отлично умел контролировать и себя, и свою зависимость, поэтому не боялся превратиться в зомби, рыщущего по городу в поисках очередной дозы.
Перед сном он употреблял «убойный коктейль»: смесь ЛСД и донормила. Дозировка - по собственному желанию. Риск не проснуться достигал пятидесяти процентов, но разве Учиху остановит это?
Наркотик догонял его во сне, и все нереализованные фантазии, желания исполнялись во сне, порой сливаясь в слепящую глаза красную сферу, с которой падали тяжелые капли чего-то липкого…
И сегодня Саске достал из тайника коробку спичек. Правда, спичек в ней уже давным-давно не было, там хранились более опасные вещи… Небольшие бумажные квадратики до 5 мм. Марки, так их называли наркоманы, кладя под язык – где скапливалось наибольшее число рецепторов - очередной квадратик.
Закончив с всем этим и выпив стакан теплой воды, он нырнул под одеяло.

Утром у Саске не завелась машина. Именно в тот день, когда у них должен был состояться совет директоров! А все бумаги – у Саске. Он полночи проверял факты и данные, сверял с указанными ранее и… менял показатели. В последнее время прибыль издательства снизилась до… У Саске начинал дергаться правый глаз, когда он вспоминал, до скольки именно. И, чтобы отвести гнев акционеров, пришлось подтасовать факты, ловко жонглируя цифрами. Выполнив работу, Саске даже ощутил некоторую гордость за свой отчет. Ни один, даже самый въедливый акционер, не нашел бы ни единой нестыковки.
И, со злостью пнув колесо, Саске отправился на ближайшую автобусную остановку, к которой уже подъезжал ярко-желтый автобус, противно скрипя шинами при торможении.
Внутри было почти пусто. Две переговаривающиеся пенсионерки, с повязанными на головах выцветшими платками; скучающий школьник и мужчина на самом заднем сидении, водивший по стеклу пальцем.
Саске мужчина не понравился. Во-первых, он сидел на очень удобном месте, где был бы не прочь посидеть сам Саске, а во-вторых он был очень красив. Светлая, как у фарфоровой куклы, кожа. Красивый разрез темно-серых глаз. Растрепанные волосы, цвет которых Саске невольно сравнил с грозовыми облаками. На вид около тридцати, однако одет довольно по-молодежному: обтягивающая крепкий торс футболка и рэперские штаны цвета хаки со множеством карманов.
Рядом с ним и уселся Саске, пытаясь в этот момент дозвониться до офиса и сообщить о том, что задерживается. Однако брать трубку никто не спешил. «Я пытался их предупредить», - со злостью подумал он, засовывая мобильник в карман джинсов. Сидящий рядом мужчина отчего-то усмехнулся:
- Утро не задалось?
- А не пошел бы ты?.. – буркнул Саске.
- Извини, но не пойду, - добродушно отозвался мужчина, - мне еще восемь остановок ехать.
Самому Саске требовалось проехать всего пять, а это означало, что придется всю дорогу ловить на себе насмешливые взгляды этого мужчины, в которых явственно читалось превосходство. Точно он застрахован от неудач, и эта поездка в отвратительном автобусе – всего лишь каприз, желание испытать что-то новое.
- Кстати, я Какаши. Хатаке Какаши, - сказал мужчина.
- А я Саске.
- Тебе не подходит это имя, - хмыкнул Какаши. Саске лишь скрипнул зубами, удерживая в голове возникшую бурю рвущихся наружу матерных слов. Затевать скандал в автобусе – нонсенс. Саске этого просто представить не мог, не что воплотить в жизнь. Для него автобус – временная замена личному авто. Если бы он не опаздывал, то обязательно отправился бы в офис пешком.
Саске был бухгалтером, а, значит, любил просчитывать все до последней йены, поэтому вскоре рассчитал, что если два года ходить на работу пешком, а сэкономленные средства класть на карточку, то можно будет приобрести приличный автомобиль. Но об этом открытии он предпочитал не распространяться. Люди сами должны решать, как им жить. Нравится давиться в автобусе? Ради Бога! Саске даже лучше, он сможет вдоволь злорадствовать на эту тему.
- Сейчас автобус выедет на мост, - тем временем сказал Какаши. – Он построен в 1876 году. Знаешь его историю?
Саске скривил губы:
- Не с кем поговорить, да? К психоаналитику обратиться не пробовал?
- Банальный ответ, мальчик мой, - ответил Какаши.
- Слушай, может, ты реально пойдешь?..
Договорить ему не дали. Какаши приобнял Саске за плечи, заставив того поперхнуться неприличным словом, и сказал:
- Я знаю, как помочь тебе расслабиться.
Обитые скользким кожзаменителем, пара задних кресел уютно пряталась за спинками впереди стоящих. Спинки находившихся впереди кресел были исписаны номерами телефонов, под которыми дрогнувшими пьяными руками были подписаны имена, кое-где бурели капли крови и – Какаши хмыкнул – спермы. Отличное место для того, чтобы развлечься с этим мальчишкой.
Хатаке не признавал условностей, следовал лишь велению своего разума, живущего по каким-то особенным, неподвластным обычной логике, законам. И сейчас сознание давало добро на секс с Саске. А раз так, зло пожаловать в мир кайфа, Саске-как-тебя-там!
Саске сам не понимал, почему не сопротивлялся, а спокойно поддавался движениям мужчины, укладываясь на подозрительно пахнущее сидение. Обычно семе был он сам, предпочитая подавлять и подчинять, но в этот раз хотелось… расслабиться?! Кожа плавилась от дыхания Какаши и шершавости его натруженных ладоней, следы от его губ оставляли точно пылающие огнем отметины… Себе же Саске казался неумелым школьником, решившим поиграть во взрослую жизнь, настолько робко задирал майку Какаши и припускал его штаны. Куда только подевалась его обычная самоуверенность?!
Однако Хатаке принимал такого Саске как должное. Точно хотел, чтобы парень смущенно поглядывал в сторону водителя и других пассажиров, от волнения кусал пухлую губу и лишь сильнее прижимал к себе партнера. И Какаши понял, что тот готов. Одной рукой приподнял бедра Саске, потянул его трусы вниз. Парень завершил начатое им и шепнул:
- Начинай.
Какаши поднес к губам ладонь, по очереди облизал каждый палец, не отводя взгляда от глаз Саске. Хатаке категорически не признавал смазку и ее убогие имитации наподобие вазелина, справедливо полагая, что она подходит лишь для хрупких женоподобных мальчиков…
…Когда Какаши вошел в него, то в голове Саске привычно мелькнули мысли о том, что беспорядочная половая жизнь приводит ко СПИДу и венерическим заболеваниям, однако если прыгнул с самолета без парашюта, то продолжай падать, получать удовольствие – и тебя кто-нибудь поймает!
В первые мгновения казалось, что в задницу засунули слегка обработанный кусок дерева и принялись шевелить им, заставляя Саске шипеть от неприятных ощущений. Но очень скоро он стал напоминать себе самую настоящую шлюху, профессионально и отточено изгибающуюся под очередным клиентом. Однако именно сейчас Саске был самим собой, настоящим, пылким и страстным, отдающимся до последней капли своему случайному любовнику. Его пальцы бродили по становящейся мокрой спине Какаши, губы как в бреду что-то неразборчиво шептали, а глаза блаженно закатывались, показывая, настолько он близок к разрядке…

Будильник в этот раз прозвенел особенно громко и неприятно, точно разбушевавшаяся мамочка, заставшая любимого сынка в кровати с мужчиной.
Саске подскочил на кровати и судорожно завертел головой. Как и следовало ожидать, Какаши в комнате не было. Все это сумасшествие оказалось всего лишь сном. Однако каким ярким! Перед глазами Саске все еще стоял обнаженный торс Какаши, мускулистый и подвижный, как у легкоатлетов. И какая на ощупь была его кожа - довольно грубая даже на животе. Такая кожа должна быть покрыта бронзовым загаром, а не сохранять бледность, как у благородной девицы. И внимательно наблюдающие за ним, Саске, темные глаза. Губы – сухие, старающиеся ускользнуть от поцелуя.
Пришлось срочно отправиться в душ и залезть под ледяную воду, пытаясь снять напряжение. Саске лихорадочно хватал губами воздух, потом подставлял голову под струи, чувствуя, как стынет кожа головы, а вместе с ней, кажется, и мысли; как скользит вдоль члена правая рука…
Спустя некоторое время Саске, как следует растеревшись махровым полотенцем, отправился на кухню. Одеваться он не стал, цинично позволяя любопытным соседям любоваться его телом.
Многие считали, что он ведет здоровый образ жизни, ведь он пробегал по утрам несколько километров. Три раза в неделю ходил в спортзал. Принципиально не ел мяса. И, разумеется, не пил и не курил.
Он действительно вел вполне здоровый образ жизни. За исключением тех дней, когда употреблял ЛСД. Сам Саске не считал это вредной привычкой, собственно, он вообще не считал это чем-то важным, поэтому совершал необходимый набор действий молча и в одиночестве, каждый раз приобретая дозу в новом притоне. Если бы Саске так не любил возиться с цифрами, то он вполне мог бы стать полицейским из отдела по борьбе с наркотическими веществами. У него был просто феноменальный нюх на наркотики.
Натянув джемпер и джинсы, Саске схватил со стола черную папку и вместе с ней выскочил из дома. Он даже не удивился, когда чуть позже не завелась машина. И, со злостью пнув колесо, Саске отправился на ближайшую автобусную остановку, к которой уже подъезжал ярко-желтый автобус, противно скрипя шинами при торможении.
Внутри было почти пусто. Две переговаривающиеся пенсионерки, с повязанными на головах выцветшими платками; скучающий школьник и мужчина на самом заднем сидении, обнимавший симпатичного блондина с безумно яркими, васильковыми глазами. На лице парня ясно читалась уверенность в себе и своих силах.
Мужчина же был из его сна. Хатаке Какаши. Даже одет так же. С таким же интересом глянул на Саске. Вот уж воистину вещий сон…
- Привет, Какаши, - не удержавшись, сказал Саске, усаживаясь чуть впереди и чувствуя, с каким удивлением Хатаке сверлил его спину.
- Кто это? – недоумевающий голос сзади. Саске, даже не поворачиваясь, понял, что удивлялся блондин. И он усмехнулся, осознав, что сейчас даже возмущаться глупо: «Мол, ты предпочел этого идиота мне». Он и этот парень – абсолютно разные типажи, сравнить их невозможно. Согревающее солнце и луна, от которой веет холодом. Видимо, Какаши - один из тех немногих, кого привлекают оба типа внешности.
«Ну и ладно», - подумал Саске, набрав номер офиса. К его удивлению, трубку сняли сразу и даже не наорали за опоздание. Саске невольно презрительно изогнул бровь, понимая, что без него сейчас там царит полный дурдом, а начальник наверняка угрожает уйти в отставку.
А за спиной Саске тем временем разворачивалась очередная эротическая пьеса. Саске слышал их хриплое дыхание, ни с чем не спутываемый звук расстегиваемого замка на мастерке, довольное причмокивание, неразборчивый шепот…
И, главное, не понять, кто у кого украл жизнь: Саске у блондина или блондин у Саске. Может, именно это сон, а тот секс с Какаши был настоящим?
«Расскажу Мадаре. Уж он-то наверняка разберется», - и, вспомнив подтянутого и уверенного в себе деда, Саске ухмыльнулся. Тот бы уж точно не пустил все на самотек, а обратил ситуацию в свою пользу. А чем он хуже деда?
Саске достал из сумки блокнот, набросал на нем несколько цифр и резко обернулся. Перед глазами раскинулась дивная картина: растрепанный блондин в расстегнутой мастерке и облизывающий губы Какаши. Оба напряжены, но не настолько, как Саске во сне. Видимо, в реальности Хатаке струхнул и не решился оттрахать парня в общественном месте. Саске живо заставит его повторить тот сон… и не один раз… и не два…
- Позвони! – Саске сунул Какаши в руки сложенный пополам листок и рванул к выходу. Плевать, что ему рано выходить, главное – не дать Хатаке опомниться. Отчего-то Саске понял, что подцепить его на крючок можно лишь внезапным наскоком.
А сейчас его ждут акционеры и босс, однако вечером… Кто знает, что будет вечером. В одном Саске был уверен: Какаши ему позвонит.
И, нацепив на лицо привычную самодовольную ухмылку, двинулся вперед.
- Эй, ты! – очередной возмущенный вопль.
Саске обернулся и увидел, как спутник Какаши бежит прямо на него. «Он что, из-за какого-то несчастного клочка бумаги так взъелся?» - мелькнула быстрая мысль, прежде чем Саске бросился вперед. Скорее машинально, нежели испугавшись этого парня. Однако блондин не промах – это признал даже вечно всеми недовольный Саске, отметив, что парень отстает от него всего лишь на несколько шагов.
Вперед… быстрее… повернуть… снова поворот… А вот и служебный вход!
- Попался, теме!
Кто-то прыгнул на него сзади, крепко обхватив за шею.

Название: Понимание
Пейринг: Саске/Таюя
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: Пребывание на базе Орочимару стало существенно терпимее, когда Саске стал тренироваться вместе с Таюей.

читать дальшеБыть бойцом на коротких дистанциях – значит, рисковать вдвойне. Особенно если твоим противником является Хокумон Таюя. Увернуться от звуков ее флейты не реальнее, чем от дуновений ветра.
- Ну что, мелкий засранец, тебе весело? – кричала Таюя и снова пробегала короткими пальчиками по отверстиям флейты. Саске приходилось отпрыгивать назад и прятаться за ближайшими деревьями.
Единственный выход - оттачивать техники иллюзий и ловить девушку в мир шарингана сразу, не давая даже вытащить флейту. И никогда, никогда не забывать, что иногда флейта заведомо опережает шаринган. Таюя - один из немногих противников, которые не оставляют времени даже отдышаться. Необходимо быстро перемещаться, высматривая ее яркую красную гриву среди зелени. Чтобы мгновенно отправить ее в иллюзию.
Спустя неделю он поймал ее: сжульничав, еще до начала тренировки. Растерявшаяся Таюя даже забыла, что достаточно извлечь из флейты пару звуков, чтобы развеять иллюзию. Это и стало ошибкой девушки.
Флейта мгновенно была выбита из рук ловко пущенным сюрикеном. И без промедления Учиха с силой дернул Таюю за волосы, притягивая к себе.
- Ты за это заплатишь, засранец… - прохрипела она.
- И что ты мне сделаешь? – спокойно отозвался Саске, наматывая ее волосы на кулак.
Она даже не пыталась освободиться, хотя достаточно было резко согнуть ногу в колене и ударить его в пах. Карие глаза смотрели вызывающе, отчего Саске хмурился. Карие глаза давили и подчиняли, вынуждая нервно отвести взгляд. И только тогда Саске понял, что попался.
Саске не сразу понял, как оказался на земле. Спину царапали сухие ветки и острые травинки. Бедра немели от устроившейся на них Таюи. Кончики пальцев колол холодный ветер. Собственные стоны казались фальшивыми.
Но все равно было хорошо. Нет — было ХОРОШО.
Никаких границ, только он, она и их крики. Грязь под телами смешалась с грязью внутри них: ненавистью, обидой, бьющими по черепу ругательствами и острым желанием продлить происходящее. Сознание не пропускало никаких мыслей, заставляя тонуть в эмоциях и собственной похоти.
И только когда Таюя громко выругалась, Саске понял, — все закончилось.

Ее тело не отличалось особенной ухоженностью. Шершавые локти и коленки в синяках. Спутанные волосы. И длинный шрам от правой груди к низу живота. Розовый, мягкий, уродливый, он приковывал к себе взгляд.
- Что за черт?..
- Это у меня вместо сережек и колец, - вскидывала голову она и тут же шлепала Саске по губам. – Впихивай член лучше!
Секс – как способ высказаться. Не нужно мучительно подбирать слова и давиться собственными соплями. Не требовалось искать оправдания и слушать глупые советы.
Всего лишь секс. Когда становится совсем невыносимо, можно откинуть назад голову и кричать. Или кусать руки – свои или партнера. Главное, чтобы по венам.
И всегда отдаваться бездумно, без слов, без оглядки на других.
Таюя называла это обычным сексом. Саске же предпочитал думать, что это понимание. Саске вспоминал Наруто — как тот говорил, что понимает боль Учихи-младшего.
«Уссуратонкачи, - усмехался Саске. – Когда ты понимаешь, то не нуждаешься в словах».
Можно прочитать все книги страны Огня, опросить всех ее жителей, но ничего не понять. А иногда достаточно снять штаны, позволить чужим губам ласкать твой член и чувствовать себя понятым.
- У тебя… слишком грязный… язык, - прерывисто выдыхал Учиха.
- Заткнись, засранец, - отвечала она и тут же мстительно кусала его член.
Иногда она на полном серьезе предлагала кастрировать Саске.

- Этих ряженых идиоток тринадцать на дюжину, - выплевывала сквозь зубы Таюя, насаживаясь на него. – Они, бл***, выйдут за каких-нибудь засранцев и превратятся в толстых семейных клуш.
Орочимару говорил, что шрам на ее животе – это результат операции по удалению яичников. Таюя не может иметь детей. Таюе плевать на венерические болезни. А еще она не боится боли.
Когда совсем плохо, можно активировать печать и толкнуть партнера на кровать. Тела, частично находящиеся во власти демонов, гораздо сильнее и выносливее. Прелюдии становятся жестче, секс продолжительнее, а оргазм ярче.
А наутро Таюя растирала багрово-фиолетовые синяки на бедрах, а Саске осторожно касался искусанной шеи. Но всегда становилось легче.
Иногда она добровольно погружалось в иллюзию шарингана и отдавалась Саске прямо так там, на границе между реальностью и болью. Таюю трясло, намокали от пота волосы, а губы молили: «Глубже, засранец!» В такие моменты ее проклятая печать накалялась и начинала болезненно пульсировать. И если Саске не успевал разрушить собственную иллюзию, происходила мгновенная активация печати. До второго уровня.
Кабуто говорил, что шрам на ее животе – это неудачная попытка самоубийства.
Быть бойцом на коротких дистанциях – значит, рисковать вдвойне. Особенно если твой противник единственный, кто тебя понимает. Значит, он точно знает, как тебя остановить.

Название: Сиделка по вызову
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari
Жанр: АУ, типа хумор, скорее всего ООС
Персонажи: Сасори/Дейдара
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен
Размещение: с моего разрешения
Дисклеймер: все Ваше, Кишимото-сенсей, отдайте только Сасори
Саммари: автор взял излюбленный фикрайтерами штамп «Дейдара болеет, а Сасори суетится вокруг него» и перевернул его вверх тормашками.
Варнинг: у Сасори настоящее тело

читать дальшеНет ничего хуже ангины. Боли в горле ни на минуту не стихают, а от разрекламированных спреев першение только усиливается. Сухой каркающий кашель отдается болью в ухе. Покрасневший нос начинает ныть саднить уже от легкого прикосновения платка. В такие дни кажется, что наступил незапланированный конец света.
Можно даже рискнуть и устроить себе день экстремальных развлечений: несколько часов ютиться в поликлинике на узкой лавочке с пятеркой охающих пенсионеров, чувствуя, как начинает тошнить от чьих-то слишком резких духов. В полуобморочном состоянии заваливаться на сидящую рядом бабушку и получать сильный тычок тростью: «Молодой слишком, чтобы инвалидов сгонять!»
И все это ради великолепных рекомендаций терапевта: «Попринимайте что-нибудь от ангины». «Что-нибудь?!» - Сасори тогда прорвало, и он самым недовольным тоном выложил все, что думает о больнице в целом и, как финальный удар, о врачебной некомпетентности.
А после, пролежав в полубреду почти неделю, Сасори пришел к выводу, что ему нужна сиделка. Не обязательно профессиональная, но та, которой будет не все равно, помогут ли ему прописанные лекарства. Нет, ни в коем случае не девушка. В противном случае, гиперзабота, переходящая в занудство, извечные попытки накормить и перекормить, бесконечные звонки всезнающим родственникам и ненавязчивые приглашения на свидания будут обеспечены.
Нужен человек, который без ума от самого Сасори, но в то же время способный понять волшебное слово «отвали». К таким можно было отнести только бабулю, босса и некое взбалмошное существо, претендующее на статус любовника. Пожалев первых двух, Сасори позвонил Дейдаре и вкратце изложил свою идею.
- Интересно, - задумчиво протянул Дейдара. Предложение было слишком неожиданным, но слишком уж заманчивым, чтобы бездумно отказываться. – Однако у меня есть свои условия, да.
- Я их все отклоняю.
- Хорошо, я согласен, ммм.
Сасори лишь хмыкнул в трубку и отключился. Его воздыхатель бывал таким предсказуемым…

«Нет ничего хуже ангины. Боли в горле ни на минуту не стихают, а от разрекламированных спреев першение только усиливается. Сухой каркающий кашель отдается болью в ухе. Покрасневший нос начинает ныть саднить уже от легкого прикосновения платка. В такие дни кажется, что наступил незапланированный конец света», - думал Сасори. Заболев в очередной раз, он тут же позвонил Дейдаре. И тот действительно примчался к нему по первому зову…
Узнав, какие лекарства были прописаны его драгоценному Сасори, он строго по часам, - нет, даже по минутам! - заходил в комнату и решительно отбирал у больного книгу/плеер/ноутбук. Вываливал яркие упаковки на кровать и ласковым тоном принимался отдавать распоряжения:
- А сейчас Вам надо выпить эти красные таблетки, да. Затем, спустя пятнадцать минут, вот эти, беленькие и симпатичные, и эту микстуру. И я нарисую Вам красивую йодную сеточку на спине – чтобы дышалось легче. И компресс сделаю, да! Медовый, ммм! А так же не забывайте о трех видах отваров для полоскания горла, да.
Гиперзабота, переходящая в занудство. Уже после первого дня захотелось чем-нибудь треснуть Дейдару. Или лучше самого накормить этими «симпатичными таблеточками», чтобы от их горечи у него скулы свело.
Четыре раза в день Дейдара заносил в комнату поднос и, не слушая протесты Сасори, бодро заявлял:
- Во время болезни надо хорошо питаться, да. Вы настолько худой, что даже я, с моим сорок шестым, кажусь бочкой с салом рядом с Вами, да! А ну, живо открыли рот!
Извечные попытки накормить и перекормить.
В дневные часы, когда Сасори был отправлен «в кроватку», из коридора доносился взволнованный шепот:
- Мам, а как сбивают температуру?.. А хуже не будет? А если он не захочет это пить, тогда что?.. Нет, мам, веником нельзя! И под пивко нельзя! И с шоколадом тоже! Он рассекречивает меня еще на подходе, да…
Бесконечные звонки всезнающим родственникам.
Все это напомнило нашему гению о напрасно отвергнутых сиделках женского пола. Для полной картины не хватало лишь последнего мазка кистью. И, когда Дейдара зашел с очередной порцией лекарств, Сасори закрыл ноутбук и тихо позвал:
- Дейдара…
- Да? – бодро отозвался тот, протягивая пациенту стакан воды, второй рукой поправляя сползающий с его ног плед. Этот жест вызвал новый приступ раздражения у его подопечного, однако Сасори умело скрыл его за легкой улыбкой и небрежно брошенной фразой:
- Я на днях афишу видел о предстоящем концерте классической музыки. Ты как относишься к такому ядреному сочетанию, как флейта и арфа?
Ненавязчивые приглашения на свидания. Он прекрасно знал, что его сиделка ненавидит классическую музыку, и это приглашение - всего лишь способ подразнить его.
Дейдара действительно не любил посещать такие места. Они навевали на него скуку и воспоминания о нелюбимой бабушке, учившей его играть на флейте. С флейтой, по счастью, не сложилось (да и бабушка умерла, бесстыдно добавил автор), однако неприязнь к проявлениям классической музыки осталась. Но с другой стороны, два зануднейших часа в компании Сасори волшебным образом могут превратиться в нечто увлекательное… Дейдара тряхнул волосами и радостно воскликнул:
- С удовольствием пойду, да!
Сасори лишь вздохнул. Иногда его воздыхатель бывал слишком непредсказуемым…

Третий ряд партера – лучшее место для наслаждения классической музыкой. Кожей ощущается, как вибрируют от напряжения струны арфы, а бамбуковая флейта веселой трелью подбадривает ее. За сякухачи * в игру вступает цитра – она убеждает, доказывает, упорствует. Особо резким натягом струны сообщает о своем недовольстве и замолкает. Вместо нее плавно начинает играть вступает в игру сямисен **. Казалось, затихнут остальные инструменты, и будет слышна только легкая, практически невесомая, нота этого инструмента. Вот уже успокаивается арфа, чьи струны не дрожат больше так отчаянно, и затихает уставшая флейта. Цитра недовольно роняет несколько звуков – резко, даже в какой-то степени визжащее, - а сямисэн продолжает нести свою песню. Делает паузу для глубокого вдоха…
- Они не могут играть потише? – раздался недовольный шепот с третьего ряда. – Я спать хочу, ммм!
В зале на мгновение повисла давящая тишина. Сконфуженному Дейдаре показалось, что дирижер как-то слишком сурово стал размахивать палочкой и даже музыканты сбились с ритма. Сасори, как казалось, сохранял невозмутимое спокойствие, хотя на самом деле еле скрывал торжествующую ухмылку: «Больше он со мной явно никуда не пойдет!»

* флейта по-японски
** трехструнный инструмент, напоминающий по форме гитару


Название: То, что можно полюбить
Автор: Satsumu Anoho
Бета: Kalahari (кхм...)
Персонажи: Дейдара, намек на Дейдара/Сасори (!)
Жанр: драббл, что-то в духе ангста
Рейтинг: PG-13
Варнинг: черновой вариант. Не стесняемся, кидаем тапки.
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора: у автора нет тега ДейСасо))
Подарок для: папульки, [J]Хокусай но Сасори[/J]
Размещение: спросить

читать дальше- Сасори-но-данна…
Усталый взгляд. Медленно сходящиеся на переносице брови.
И так – всегда. Изредка – язвительная фраза. Еще реже – запущенный с силой кунай.

Одно из его лучших творений. И он никак не может поднять руку, сложить печать и - хотя бы шепнуть: «Кац».
Слишком совершенное создание, вобравшее в себя черты самого лучшего… Те же вишневые глаза, длинный нос с нервными ноздрями, едва заметная родинка под подбородком, светлая, точно морская пена, кожа.
День за днем скульптура продолжает безразлично смотреть на него и протягивать руки – казалось бы, так доверчиво, по-детски наивно. Изредка беззвучно шевелит губами, повинуясь желанию подрывника, и обнимает – отрывисто, механистично, повинуясь направлениям нитей чакры.
Не более того.
Дейдара гладит мальчика по огненным волосам, целует холодные губы, смахивает пылинки с застывших складок балахона, укладывает на ночь в свою кровать и, держа за руки, рассказывает что-нибудь. Обычно о Сасори. О том, что его руки тоже холодны, а губы, наверно, не почувствуют поцелуя. О том, что любит шуршание его плаща, сопровождающий запах дерева и изредка липкой смазки. Его неторопливые движения. Глубокий тембр голоса.
Дейдара вырастит из этой скульптурки своего Сасори. По черточкам, мельчайшим деталям, не забывая ни о чем, вплетая в образ редкие брошенные им фразы о прошлом и украденные у кукловода предметы. Торопливо вырванные волоски из прически, старый потрепанный свиток, долото, щепка, отлетевшая от его тела во время очередной полировки… Такие глупые, но важные мелочи. И это все – часть Сасори.
Через месяц, год, а возможно и через десять лет у него будет свой Сасори. Сасори, которого можно полюбить. Полюбить так беззаветно и бездумно, как только можно себе представить.
А пока…

- Сасори-но-данна…
Усталый взгляд. Медленно сходящиеся на переносице брови.
И так – всегда. Изредка – язвительная фраза. Еще реже – запущенный с силой кунай.

Название: Носочная проблема
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari
Персонажи: Сасори, Дейдара, носки
Жанр: стеб
Рейтинг: низкий до неприличия
Саммари: отсутствует
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора: в каноне представить такой симбиоз как Сасори-Дейдара-носки очень сложно...
Благодарность: Kalahari, серафита, Vinceres
Заявка: сестренка, СасоДей-носки
Размещение: спросить

читать дальшеПрослушав полуночный выпуск новостей, Сасори заложил книгу календариком. И телепрограмма, и сюжет повести его разочаровали. Равно как и сегодняшний день в целом, от которого осталось мерзкое ощущение, что его морально поимели все его коллеги.
Он потер глаза и уже потянулся к пульту, как из ванной стремительно вышел Дейдара с плетеной корзинкой, из которой торчали разноцветные носки. Его встретил усталый взгляд Сасори, в котором ясно читалось: «Не подходи».
- Ну что еще, данна? Не смотрите на меня так, я вас умоляю, да! – недовольно отозвался Дейдара. Он сел рядом вместе со сврей корзиной. Поправил волосы и с неизменной улыбкой принялся за сортировку носков. - Присоединяйтесь, это же весело! Вы же обожаете фиолетовый, так почему бы не взять на себя носки этого оттенка?
В корзине и правда наблюдалось зашкаливающее количество носков вышеназванного цвета.
- Чтоб они сгорели, эти носки, – буркнул Сасори, чувствуя, что из ушей вот-вот повалит пар. Неудачный день сменился неудачным вечером и грозил перерасти в наиотвратительнейшую ночь - ведь если напарника вовремя не выставить, это шоу затянется очень надолго.
Сасори нервно захрустел пальцами, что заставило Дейдару передернуться. Он ненавидел этот звук. Но даже не догадывался, что это означало крайнюю степень раздражения Сасори, и любая мелочь в данный момент могла спровоцировать его.
И поэтому стоило бы оставить его в одиночестве. Так нет же, Дейдара продолжал размахивать руками, периодически ронять носки и болтать, болтать, болтать…
- Ну разве Вам не интересно, а? Многие девушки любят же таких же хорошеньких и ухоженных парней, как они сами, да. Для некоторых это своеобразный ритуал - ну пройтись с таким парнем перед одинокой лучшей подругой: видишь с каким я красавчиком, так что - выкуси, стерва! Или вот один мой знакомый не так давно встречался с дамочкой, вечно предъявлявшей трехэтажные претензии по поводу носков, а в результате он начал заикаться при одном упоминании о них... Жуть какая, ммм!..
Сасори тем временем, пытаясь сохранить на лице безучастное выражение, прикидывал книгу на вес и уже подумывал о том, чтобы запустить ею Дейдаре в лицо. Или лучше сразу светильником. Или впечатать его лицом в телевизор и добить пинком под зад. А в идеале все сразу.
- И если парни начнут лучше следить за собой или хотя бы своими носками, то в квартире девушки можно будет без смущения стаскивать ботинки. Я закончил, если что, ммм, - повысил голос Дейдара, зная манеру напарника уходить в себя во время разговоров.
Рука Сасори так и опустилась вместе с книгой. А ведь его голова была так близко, так близко!..
. Ну подумаешь, какие-то бесчисленные девушки и повернутость на ярких носках. Главное, что он наконец-то заткнулся. Но тут Дейдара снова открыл рот… Возможно, он просто собирался зевнуть, однако наученный горьким опытом Сасори молниеносно выхватил из корзины носок в бело-розовую полоску и, скомкав, быстрым движением засунул Дейдаре его в рот.
- Неужели тебе есть дело до причуд каких-то девушек? – ласково шепнул Сасори, наклоняясь к напарнику. – Ты же окончательный, бесповоротный, стопроцентный гей.

Название: Ход времени нельзя предугадать
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета: Kalahari
Пейринг/Персонажи: Сасори/Дейдара
Жанр: slash, angst, mystery, ООС
Рейтинг: PG-13
Саммари: придумайте кто-нибудь...
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
Авторский комментарий: автор хочет сказать много. Во-первых, он перечитал сие творение и залился краской. Автору кажется или он действиттельно лузером стал по части фанфиков?
Во-вторых, и самых главных, это подарок [J]Iva no Nori[/J]. пусть запостит в дневе и может делать с этим фанфом что хочет. Хоть переписывает заново

читать дальшеНапарники устроили привал прямо рядом с дорогой. Чуть дальше шли границы Дождя, а пока еще можно было наслаждаться теплыми солнечными лучами, упругой землей, приятно пружинившей под ногами, яркой и сочной листвой на деревьях, порхающими вокруг пестрыми бабочками и божьими коровками, которые слетелись на запах онигири.
Дейдара сидел прямо на траве, прислонившись спиной к дереву, и медленно отправлял в рот кусочки рисового колобка. Он даже снял сандалии, давая уставшим ступням насладиться холодком слегка влажной от утренней росы травы. Сейчас, к удовольствию кукольника, подрывник помалкивал и лишь изредка запускал свободную ладонь в волосы, наматывал пряди на тонкие пальцы и скручивал их в жгутики.

Женщина с длинными темными волосами несет корзинку. Она двигается плавно, точно кошка. Под ее показной кротостью скрыта опасность хищника. Сегодня один из редких выходных, выпавших ей и мужу. Она заходит в дом, снимает плетеные сандалии и проходит в спальню. Там, около большой кровати, сидит мужчина и собирает вместе с двухлетним сыном башню из разноцветных деревянных кубиков. Оба красноволосые, с внимательными вишневыми глазами, даже улыбаются одинаково – мечтательно, видя что-то особенное…
- Мамуля пришла, - говорит сын, выпускает из рук синий кубик и бежит к матери. Обнимает ее колени и что-то счастливо лопочет. Она гладит его по растрепанным волосам и говорит:
- Бабушка приготовила онигири и просила отнести их тебе. Сама придет позже.
Мужчина улыбается, посылает жене воздушный поцелуй и приглашает сесть рядом. И вот вся семья сидит на полу, опираясь спинами о мягкий матрас. Муж что-то рассказывает жене, употребляя непонятные для детского уха слова («дзюцу», «техника огня»…), а между ними – сын. Он торопливо ест рисовый колобок, который грозит выпасть из его маленьких ручонок, и чуть ли не мурлыкает от удовольствия, от того что родители рядом. Не фотографии, а живые и теплые мама и папа.
Мама привычно накручивает волосы на пальцы, а свободной рукой – обнимает сына. Изредка пряди выпадают из рук матери и щекочут его щеку. Папа не замолкает ни на минуту, так же привычно пересказывая свежие новости.
- Сасори сегодня разбил большое зеркало, - с улыбкой говорит отец. – Расшалился и кидал свои кубики слишком высоко.
Малыш вжимает голову в плечи и бормочет, что он больше так не будет, не признаваясь, что зеркало разбил специально. Потому что, поднеся к гладкой поверхности фотографию своих родителей, ребенок заметил, что черты их лиц исказились, приобрели какой-то хищный оттенок. И настолько от этого было больно детскому сердцу…
- Значит, его надо наказать, - говорит мама.

- Что ты видишь, глядя на свое отражение? – внезапно спросил Сасори. Голос его звучал… неискренне, сразу выдавая, что его обладатель – не человек. Его голос был безликий, без каких-либо интонаций, он не повышался и не понижался; не произносил лишних слов – он просто доносил до уха собеседника информацию. И лишь иногда Сасори утруждался придать голосу то, что люди называют живым звучанием.
- Глупый вопрос, данна! Я вижу себя! Неужели Вы видите что-то другое? – с иронией спросил подрывник.
- Я вижу пустоту.
- Пустоту в своем сердце, да! Вам бы не помешало наконец полюбить кого-нибудь, кроме кукол. Например, меня и мое искусство, ммм! – беспечно ответил Дейдара и запихнул в рот последний кусок. Хвост Хируко вцепился в его плечо.
- Эй!
Держал кукольник крепко, не давая даже шевельнуться. Казалось, что стоит слегка сильнее сжать плечо, и оно легко хрустнет, как фисташковая скорлупа.
Дейдара потянулся было к своей полотняной сумке с глиной, но вовремя вспомнил, что запасы он собирался пополнить в Дожде. Пришлось натянуть на лицо очаровательную улыбку и извиниться.
- Ну хорошо, данна, я перегнул палку, да. Но все же, не стоит так нервничать. Я Вам добра желаю, ммм.
- С каких это пор?
Дейдара отчего-то замялся и что-то неразборчиво пробормотал. Сасори невольно пришло на ум воспоминание о том, как ему призналась в любви одна девчонка из Суны: так же отводила взгляд, прикусывала нижнюю губу и что-то бормотала. А что же тогда сделал он? Кажется, ничего не ответил, лишь презрительно фыркнул. А она? Плакала, наверно, женщины это дело любят…
- Ладно, выдвигаемся, - сказал кукольник, отпуская подрывника. В голосе его прозвучала… Тоска???

И вот уже сын стоит в углу, давясь слезами и сжимая в руках недоеденный онигири. Сасори уже знал, что скоро родителей вызовут «на миссию», а он снова останется с бабушкой Чие. И неизвестно, когда они снова будут сидеть вместе смеяться над бытовыми мелочами, обсуждать «деяния» сына, который в это время жмется к их бокам, боясь, что они вновь отправятся «на миссию»…
- Это было необходимо, - шепчет женщина мужчине, когда они выходят в другую комнату.
Сын бросает колобок на пол и проводит руками по ткани одежды, которая еще хранила родительское тепло.
- Мама… Папа… Я по вам скучаю…

Вскоре начался дождь. Небо было разделено едва заметной белой полосой, слева от которой по-прежнему радовалось жизни солнце, а справа – лил дождь, лил с таким шумом, словно пытаясь крикнуть: «Здесь уже хозяин я».
Прежде, чем шагнуть под дождь, Сасори замедлил шаг, задержался на несколько мгновений, показавшихся Дейдаре бесконечно долгими, а потом вдруг сказал:
- Сегодня ты напомнил мне о прошлом.
- Что? – изумленно отозвался подрывник. Но кукольник ничего не ответил, а первым пересек границу. Плащ почти мгновенно намок и потяжелел, до предела натянувшись на округлой спине Хируко.

***

Словно ничего не произошло. Словно посреди пещеры, нелепо раскинув конечности, не лежал труп пятого Казекаге, лицо которого выражало полнейшую безмятежность. Наверно, ему снился самый прекрасный сон, который только можно представить.
Дейдара поморщился. Место, где они с Сасори ожидали прибытия «гостей», ему активно не нравилось. Грязная, с налипшей по стенам паутиной, пахнущая плесенью пещера, с потолка которой вниз падали соленые капли, образуя небольшие грязноватые лужицы. К стенам прижаты настолько огромные валуны, что если сделать их полыми, то в них можно будет жить. Впрочем, иногда попадалась и маленькие, размером с голову, камни. И они были покрыты многодневным слоем пыли и грязи.
Ближе к выходу сидел его напарник, разложивший вокруг свои инструменты и пристально изучавший взглядом марионетку, точно медик перед ответственной операцией. Но шутить на эту тему Дейдара не стал, догадываясь, как плачевно обернется шуточка о «дурацких куклах». Однако молчать подрывник тоже не хотел. Вспомнил недавнюю прогулку по пустыне, пробежавшие тогда мурашки по коже и немного пафосно изрек:
- Жемчужная нить –
Жизнь моя, ты исчезнешь,
Так исчезни скорей!
Боюсь, если ты продлишься,
Молчать о любви недостанет сил.
(стихотворение Сикиси Найсинно)
Стало немного боязно: вдруг кукольник отреагирует слишком уж бурно? И, чтобы занять руки, подрывник принялся вертеть на пальце кольцо. Оно все было покрыто царапинами, кандзи даже немного обуглилось – от постоянно устраиваемых взрывов.
- И давно любишь? – спросил Сасори, схвативший на лету самую суть танку. Словно интересовался совершенно обыденной вещью: например, идет ли на улице дождь.
- Почти два дня, ммм, - пожал плечами подрывник. – А может и больше…
- Забавно… - Сасори замер в довольно неудобной для обычного человека позе: спина неестественно пряма, а рука зависла в воздухе.
- Что Вы тут нашли забавного? Решили в дальнейшем подшучивать надо мной? – Дейдара резко поднялся на ноги и повернулся к напарнику. Тот уже отмер и обводил тонкими пальцами края долота. А подрывник, войдя в раж, язвительно продолжил: - «Ах, Дейдара, любовь моя, держись подальше от взрывающихся птичек», в таком духе, да?
- Не кипятись. Любишь – люби. Но ко мне с этими глупостями не приставай.
Вот и все. Кукольнику совершенно нет дела до Дейдары, тем более до его чувств. Научить Сасори любить – все равно что влюбить в себя камень: бесполезный и никому не нужный труд. Подрывник запустил руку в сумку… И просто со злостью швырнул глину в стену пещеры. Сасори проводил белый комок равнодушным взглядом, а потом посмотрел на Дейдару и вопросительно приподнял левую бровь.
- Любовь – не глупость, данна, ммм, - жестко ответил подрывник. - Просто у нас она разная: вы любите своих кукол, а я – все остальное, да.
Сасори ничего не ответил. Его пальцы прошлись по изгибу руки Хируко и, убедившись, что все идеально, завинтили шарнир, который вошел на место с едва уловимым скрипом. Затем кукольник засунул во внутрь марионетки долото и неизвестный Дейдаре предмет, напоминающий увеличенный вариант пилочки для ногтей.
Подрывник знал, что сейчас кукольник достанет из того же Хируко бархатную тряпочку и начнет протирать поверхность марионетки, уничтожая ненавистные ему пылинки и остальную грязь. К грязи он так же относил и глину Дейдары – один раз незаметно выбросил ее куда-то, заставив Дейдару потратить последние деньги на новую.

- Сасори, на тебя постоянно жалуются, - строго говорит бабуля, поправляя балахон. – Неужели слухи правдивы?
- А ты как думаешь? – ухмыляясь, отвечает внук.
Чие смотрит ему прямо в глаза. Напрасно она надеется что-то понять по ним! Говорят, глаза – зеркало души, но в случае с Сасори – это абсолютно неверно. Чие натыкается на глухую стену, сквозь которую не получается заглянуть. Она фокусирует взгляд на лице внука – на вид тот настоящий ангелок. Чем-то напоминает ее саму в молодости: то ли разрезом глаз, то ли изящным носом, а то ли и вовсе жаждой познания нового. Все время он учится искусству управления марионетками, жадно впитывая неизведанное.
Чие наливает в расписную чашку зеленый чай и протягивает ее внуку, который тут же отмечает, что чашка несовершенной формы и ее нужно выкинуть. Он словно не замечает, что у бабушки балахон весь в заплатах, лицо в морщинах, а на руках пигментные пятна.
- Я думаю, - мягко говорит бабуля, - что тебе нужно любить не только кукол. Вокруг и без них много интересного. Гулять тебе надо больше, ты такой бледный и худой!
- Я собой доволен, - отмахивается Сасори и тут же начинает рассказывать Чие о кукле, над которой сейчас работает. Она только вздыхает: нет, внука ничем не исправить. Он пропускает ее наставления мимо ушей.
Чие переводит взгляд на прикроватную тумбочку и удивляется – так любимые Сасори фотографии пропали. Тумбочка без них выглядит пустой и унылой, бабушке даже кажется, что она видит, как на нее опускаются пылинки.
А внук продолжает описывать свой очередной шедевр, сделав вид, что не заметил удивленного взгляда бабули. Для него уже прошлое окончательно похоронено, а родители воспринимаются как нечто нереальное: вроде и было, а, может, и нет.

- Эгоист, - сказал Сасори, то ли напарнику, то ли самому себе. Он уже минут пятнадцать полировал руку Хируко, явно наслаждаясь процессом. Он любил каждую из своих марионеток. Разговаривал с ними, как с живыми, ухаживал, реставрировал, совершенствовал… Словом, жил их кукольной жизнью, стараясь забыть свою.
Дейдара не знал, что случилось с Сасори, почему он стал таким, но даже немного сочувствовал ему. И сам себе удивлялся: чужие заморочки казались такими важными, словно Сасори был его близким другом или родственником. Подрывнику казалось, что, сумей он разгадать тайну напарника, то решил бы его проблемы мгновенно.
- Подумать только, мальчишка стал Казекаге. – Сасори, не прерывая своего занятия, сверлил взглядом Гаару. Именно сверлил, пытаясь стереть того в порошок. И Дейдара понял, что кукольник в какой-то мере… завидовал Казекаге: он был молод, успешен, относительно свободен – а Сасори лишен всего этого.
Подрывник уже понял, что если вступаешь в Акацки, то теряешь право на свободу. Никаких договоров не заключалось, но у Дейдары возникло неприятное ощущение, что кольцо и есть тот самый документ, подтверждающий, что человек согласен с выставляемыми Лидером условиями и не пытается ничего не изменить. Все действия во благо организации, все мысли – туда же. Хорошая физическая форма? Молодец, становись еще сильнее. Техника ранга S? Замечательно, доведи ее до совершенства. Эмоции? Нет, спасибо. Помойка сами знаете где.
- Ну а что такого, ммм? – с недоумением спросил Дейдара, откинув спутанные волосы назад. Но, видимо, он слишком сильно мотнул головой, ибо назад отлетел и хитай-ате. В царившей тишине так отчетливо отпечатался звонкий звук удара железа об пол. Еще один. Еще.
- Он явно перерос юношескую эгоистичность, - сказал Сасори, протянув руку вперед. На кончиках пальцев загорелись синие огоньки чакры, которые быстро удлинялись до тех пор, пока не прикрепились к протектору. И кукольник сделал быстрое движение рукой. Почти тут же хитай-ате оказался у него. - А мы с тобой никогда не избавимся от нее.
- Данна, в каждом, - Дейдара подошел к напарнику и присел рядом, - существе есть доля эгоизма. У кого-то она преобладает над другими, у кого-то развита умеренно, да. И тот, у кого задействованы и другие доли, сможет и понимать других, и сочувствовать им, ммм.
- Допустим. Но ты говоришь об обычном человеке, а я именно об эгоисте. – Сасори привычным движением смахнул грязь с протектора и помог подрывнику его надеть. - О самом настоящем эгоисте, который во всех видит лишь то, чем он сможет воспользоваться. И такая личность не сможет полюбить другого человека.
- Вы ошибаетесь. И Вы полюбите, да.
- Кого же? – искусно поданная ирония. У Дейдары создалось впечатление, что и своим голосом его напарник управляет с помощью чакры. Сердце болезненно сжалось, на какое-то мгновение перекрыв к себе ток крови.
- Меня, ммм, - нагло ответил подрывник и вернулся на прежнее сухое место, подальше и от кукольника, и от мутных лужиц.
Сасори с силой скомкал тряпку.
- Какое счастье, что я самый настоящий эгоист. – И, помолчав, добавил: - храни Джашин того, кто в тебя влюбится.
Дейдара вновь кинул взгляд на кольцо. Как в тот момент хотелось послать всю организацию куда подальше! Раньше он творил только по собственному желанию, думал только о своем искусстве и не повторял как мантру:
«Несчастный – шепнешь ли ты?
Когда бы могло состраданье
Проснуться в сердце твоем!
Незнатен я, но различий
Не знает тоска любви».
(песня о любви, автор неизвестен)

***

Холодной августовской ночью звезды сияли на небе не так ярко, как месяц назад. Они устроились на темном небесном ковре, словно рассыпанный неловким ребенком бисер. Луна шла на убыль, и ее света уже не хватало для полноценного освещения лесистой местности. Ее блики путались в ветвях, сквозь которые к земле пробивались только самые смелые лучи. Так что Дейдара шел, предварительно ощупывая ногой землю и лишь потом делая уверенный шаг. Правда, пару минут назад по лицу хлестнула острая ветка, заставив зашипеть от боли.
- Весело, да, - недовольно пробурчал подрывник и уселся прямо на слегка сыроватую землю. А немного спустя и расслабил спину, позволив ей плавно опуститься на покрытую мхом поверхность.
Боль в руках почти стихла, лишь временами напоминая о себе секундной вспышкой.
«Как взрыв, - определил Дейдара. - Одно мгновение адского жара, а потом… умиротворяющее спокойствие».
А вот заскорузлую от крови ткань плаща никуда не денешь. И запах был соответствующий: то ли гнили, то ли плесени, то ли сырого мяса, то ли всего вышеперечисленного вместе. Подрывнику хотелось стащить этот дурацкий плащ и выкинуть куда подальше, лишь бы перестало тошнить от этого запаха, но тогда он замерзнет.
И, чтобы отвлечься от запаха, Дейдара стал вглядываться в небо, выискивая знакомые созвездия. Еще совсем недавно они с Сасори могли вместе, на скорость, выискивать Орион, Змееносца... Ночами, когда подрывнику не хотелось спать, они этим и занимались. После таких тренировок поначалу болели глаза, но потом Дейдара обнаружил, что зрение стало острее.
«Черт, снова он!»
- А ведь Вы это специально сделали?! – крикнул Дейдара. - Никогда не поверю, чтобы Вас так просто убили, да!
Никто ему, конечно, не ответил.

- Интересно, сколько их там, наверху, ммм? – Дейдара ворошит длинной палкой угольки, а они благодарят его своим теплым оранжевым светом. Кукольник как всегда сидит в своей обожаемой марионетке и даже не делает вид, что хочет высунуть оттуда нос. Ему все хлопоты Дейдары – костер, еда, сон – кажутся никчемными, отнимающими время и заставляющие ждать.
- Звезд? Точное количество неизвестно, но больше миллиарда. Одни сгорают, оставляя после себя ничто, другие просто потухают, превращаясь в бесполезный камень, а иногда рождаются новые. Их появление обычно сопровождается яркой вспышкой.
- Нет, я не совсем об этом. Есть такая легенда, что, умирая, люди становятся звездами и смотрят на нас сверху. В таком случае, созвездия – это семьи, да?
- Ты бы еще детским сказкам верил, - фыркает кукольник.
- Вы приземленная личность, - бросает Дейдара. Настроение у него ни к черту, хочется с кем-нибудь поругаться. – Верите лишь в своих кукол, да.
Повисает молчание. Сасори явно сдерживается, чтобы не запустить в подрывника парочку отравленных игл. И, лишь когда Дейдара открывает рот, чтобы сменить тему, кукольник говорит:
- Я верю, что жизнь после смерти существует. Но не в твоих звездах, а в Другом Мире, где свои страны и законы. Однако не тороплюсь умирать. Кто знает, какая там жизнь?
Дейдара поднимает голову. Звезды по-прежнему насмешливо смотрят на него со своей недосягаемой высоты. Смеются что ли?
- Все равно Вы ничего не понимаете в жизни, ищите какую-то вечность!
В следующий момент Дейдара уже подпрыгивает вверх, уклоняясь от отправленного недрогнувшей рукой марионетки куная.

Подрывник закрыл глаза, но лучше от этого не стало: теперь в памяти всплывал образ Сасори Спокойный, уверенный в себе, кукольник нитями чакры управлял какой-то марионеткой. Воображение мгновенно нарисовало сочными красками образ куклы: длинные светлые волосы, теперь уже навеки застывшие серые глаза. Марионетка неловко комкала глину, создавая из нее такие ранее совершенные фигурки, после чего кидала их вперед, где они взрывались под тихий смех кукольника. После чего кукла послушно вернулась к мастеру и замерла, как будто ожидая похвалы. Тот ласково погладил ее по голове и сказал: «Скоро моей любимой куклой будет уже не Третий, а ты».
Дейдара резко сел. Дыхание его было прерывистым, словно он не о своем напарнике думал, а бежал кросс.
- Эх, Сасори-но-данна… Вы ведь не торопились умирать, ммм, - напомнил небу подрывник.
И снова перед глазами – он. Захотелось вернуть тот момент в пещере и… повторить: «Я люблю Вас». Когда он это сказал, то внутри пещеры образовался какой-то вакуум, пропускающий только Сасори. Как будто слова изначально были произнесены искренне, без намека на иронию. Пустота постепенно разрасталась, давя на слух и дыхание, но тут Сасори спросил: «И давно?», и вакуум с громким хлопком лопнул, а напряжение спало.
И теперь делать? Своей внезапной смертью Сасори только запутал все: охоту за джинчуурики, их отношения, мысли самого подрывника. Но ведь кукольник никогда не делал ничего просто так, значит, и в его смерти есть какой-то знак. Мысль о том, что произошедшее – нелепая случайность, Дейдару и не посещала. Он своими глазами видел последнее поле боя напарника и, окинув взглядом, усеянные обломками марионеток камни, понял, что кукольник бился всерьез. Дейдара тогда спустился вниз, в бывшую пещеру, ранее казавшуюся ему такой душной, и, ощущая постоянный хруст под ногами деревянными деталей, подошел к телу напарника. Нет, этого быть не могло… Сасори бы не умер так глупо.

- Данна, а Вам не надоест жить вечно?
- Бака, - вздыхает.
- Но все-таки когда-нибудь придет пора умирать, да.
- Я умру, лишь когда буду испытывать настоящий страх перед будущим.
- Вы можете чего-то бояться?!
- Да. Слова из шести букв.
Дейдара тут же выдает множество вариантов на тему, но Сасори в ответ на все лишь качает головой.
- Это не точно не ругательство? – с надеждой спрашивает подрывник.
Напарник вновь качает головой.
- Слово связано с моим прошлым. И… немного с тобой.
- Злость что ли?
- Бака…

Значит, слово из шести букв встало на его пути. Нет, это, наверно, даже не просто одинокое слово, а целая стена, где в качестве кирпичиков выступают синонимы. И данна отступил, поняв, что этого врага ему не преодолеть, ведь тот сумеет пролезть в самое сердце и разрушить стену пофигизма, что выстроил для себя Сасори.
Неужели, это слово?..

***

Солнце жжет и без того раскаленные пески, тем самым вынудив подрывника запустить руку в сумку с глиной. Он зачерпывает полную ладонь вязкой субстанции, и небольшой рот на ладони с благодарностью принимает пищу, спустя минуту выплевывая наружу маленькую изящную птичку. Дейдара делает быстрый жест рукой, и она увеличивается в размерах настолько, что на ней может поместиться человек. И подрывник с легкостью запрыгивает на нее.
- Уф, - выдыхает он, распластываясь на глиняной спине.
- Из-за твоих глупостей нас заметят, - ворчит напарник.
- Во-первых, птица парит низко, да, - разумно отвечает Дейдара, - а во-вторых, кто в здравом уме будет сейчас гулять по пустыне?
И он прав. Солнце, кажется, даже большего размера чем обычно и ни одного облака на небе.
«Вообще-то это смотрится красиво, - думает Дейдара, закидывая руки за голову. – Почти синее небо, на фоне которого солнце кажется еще более ярким, и раскаленные до безумно оранжевого цвета пески. Однако идти совершенно невозможно: тот самый песок обжигает ноги, а солнце – голову. Интересно, а иссушающая жара пустыни повлияла на решение данны стать куклой?».
Но вслух говорит совсем другое:
- А что останется от этой пустыни, если ее взорвать?
- От нее возможно что-то и останется, а от тебя – ничего. Веди себя тихо.
- Но мне скучно, ммм.
Дейдара стаскивает с головы хитай-ате и проводит ладонью по мокрому лбу. Хочется раздеться и стереть с тела противный пот. Но присутствие такого напарника как Сасори заставляет сдерживаться, и поэтому подрывник ограничивается тем, что расстегивает плащ.
Ему кажется, что кукольник смотрит на него с неодобрением.
- Вы постоянно мной недовольны, да! Слишком шумный, слишком глупый, ничего не понимающий в искусстве, - передразнивает напарника Дейдара. – А что, если я начну Вас критиковать? Слишком скучный, ворчливый, зацикленный на дурацкой вечности, ммм! Еще старый и поэтому не понимающий всей прелести красоты одного момента. – И подрывник широко улыбается, прекрасно понимая, что Сасори сейчас его не тронет, ибо сам немного ранее сказал вести себя тише.
Напарник продолжает идти вперед. Плащ Хируко с неприятным звуком собирает полой песок. Но вскоре хриплый голос Сасори заглушает это:
- Существовали ль в древние года
По тысяче веков живущие иль нет –
Не знаем мы.
Но пусть тогда с меня
Начнется жизнь во много тысяч лет!
(стихотворение Сосэй Хоси)
Сначала голос кукольника звучит как всегда безразлично, но последние две строчки он декларирует, слегка повысив голос и добавив в голос твердости, точно он точно знает, что будет жить «многие тысячи лет».
Дейдара удивляется: неужели его напарник способен складывать танку? Если честно, то до этого кукольник казался ему потрепанным жизнью мужчиной, который, затаив какую-то обиду, отгородился от всего этого мира равнодушием и, чтобы не было совсем одиноко, изготовлял марионеток. Но такое?..
«Начнется жизнь во много тысяч лет!» - сердце подрывника невольно пропускает удар. Строчка прозвучала слишком самоуверенно, стирая своим звучанием все, во что верит Дейдара. Стирает и красоту момента, и жар от ударной волны взрыва, и сводящий с ума запах пепла. Неужели один такой стих перечеркивает все то, что по-настоящему прекрасно?
«Не дождетесь, Сасори-но-данна!». Дейдара принимает вызов. От возмущения он даже забывает о жаре и яростно начинает кусать пересохшие до твердой корочки губы. И вскоре начинает спокойно, уподобляясь напарнику, читать:
- Печальна жизнь. Удел печальный дан
Нам, смертным всем. Иной не знаем доли.
И что останется?
Лишь голубой туман,
Что от огня над пеплом встанет в поле.
(стихотворение Оно-но Комати)
И снова слышится лишь скрип Хируко да звук рассекаемого крыльями птицы воздуха.
Наверно, напарникам приходит в голову, что сложенные наспех танку так не соответствуют их характерам. Пятистишие кукольника наполнено боевым задором, который присущ Дейдаре. Творение подрывника переняло меланхолию Сасори.
В памяти кукольника всплывает отрывок песни, что пела мама, когда ссорилась с отцом. И он словно наяву слышит ее тихий голос, чувствует прикосновения теплых рук и запах ее любимых сливовых духов. Мама пела с надрывом, слегка заикаясь от волнения.
Сасори читает отрывисто, со злостью, словами точно мечом рубит невидимых врагов.
- Что человеческое сердце в этом мире?
Как «лунною травой» окрашенная ткань
Легко меняет цвет, -
В нем постоянства мало:
Сегодня – любит, завтра – нет!..
(стихотворение неизвестного автора)
«Нет» как жирная точка.
Дейдара переводит взгляд на напарника, который продолжает двигаться вперед как ни в чем не бывало. Сасори и не догадывается, что его напарник любит хорошую поэзию. Любит настолько, что неприязнь, испытываемая ранее по отношению к кукольнику, начинает постепенно плавиться, как песок под ярким пустынным солнцем. И жара уже не кажется такой иссушающей, и напарник не кажется таким скучным и ворчливым, а в голове крутится простенький хокку:
«Несчастный – шепнешь ли ты?
Когда бы могло состраданье
Проснуться в сердце твоем!
Незнатен я, но различий
Не знает тоска любви».
Какой бы отвратительной личностью не был Сасори, но стихи он складывает безупречные. И Дейдара не может не оценить этого. И на губах его появляется глупая мечтательная улыбка.

***

Ощущение холода пропало, на его место пришла тупая боль в левой руке. Правая же рука что-то вычерчивала на грязном камне. С… а… с… о… р… и. И подрывник почти тут же стер надпись.
Что? Как? Он только что сидел на холодной лесной земле, а сейчас снова вернулся в пещеру, где они поджидали «гостей» из Конохи и Суны. По-прежнему посреди пещеры лежал безмятежный Казекаге, по поверхности лужиц изредка пробегала редкая рябь – от падающих капель, даже Сасори был на месте и протирал Хируко. Последнее оказалось приятной неожиданностью, ведь немногим ранее подрывник мечтал вернуть тот момент в пещере, чтобы услышать еще раз…
- Какое счастье, что я самый настоящий эгоист. Храни Джашин того, кто в тебя влюбится.
Нет, не это, конечно. Но словно время отмоталось назад, давая возможность изменить будущее. Время – мудрое, умеет понимать людей и иногда даже дает им «тот самый шанс», за который многие готовы отдать все.
- Тогда будем надеяться, что Вас Джашин сохранит, да. Я сказал, что Вы меня полюбите, значит, полюбите!
Сасори фыркнул, выражая тем самым презрение к подобным пламенным речам.
- Ты мне надоел. Привязался именно ко мне, хотя сам прекрасно знаешь, что напрасно.
- Нет, это Вы напрасно противитесь моему обаянию, да.
Встретились два взгляда: один – раздраженный донельзя, другой – искрящийся боевым задором. Казалось, что даже воздух между ними начал плавиться с еле заметным шипением. Хотя, возможно, это кукольник слишком сильно нажал на тряпку, которой протирал Хируко.
Сасори слегка понизил тон:
- Ты напоминаешь мне о прошлом. А держаться за него – не в моих правилах.
Дейдару передернуло: кукольник сделал голос тише, а значит он не на шутку разозлился. Существовал соблазн окончательно взбесить Сасори вопросом «А марионетки Вам не напоминают о прошлом» и посмотреть, что из этого получится, тем самым хоть немного отыгравшись за «Храни Джашин того, кто в тебя влюбится». Ну или хотя бы запустить руку в сумку, подхватить ей липкий комок глины и… взорвать этого Хируко к черту! Сасори, увы, взорвать не получится.
- У Вас слишком много правил и все какие-то дурацкие, да! Вы себе нормально жить не даете просто. Хоть иногда, но правила надо нарушать.
- Гости прибыли, - внезапно сказал Сасори, прислушиваясь к чему-то. Дейдара тоже услышал приглушенные толстыми стенами голоса и чьи-то энергичные крики: «Сила юности, вперед!».
«В этот раз мы будем сражаться вместе», - решил Дейдара и поправил свой хитай-ате. Провел рукой по перечеркнутой эмблеме Камня, царапнув ее своим кольцом. Если Акацки – по какой-то нелепой причине - исчезнут с лица земли, то хотя бы Сасори должен остаться рядом с ним.

***

Холодной августовской ночью звезды сияли на небе не так ярко, как месяц назад. Они устроились на темном небесном ковре, словно рассыпанный неловким ребенком бисер. Луна шла на убыль и, сознавая это, не пыталась освещать лесистую местность. Впрочем, света от костра вполне хватало, чтобы обсудить с напарником прошедшую миссию. Как ни странно, но Сасори был вполне доволен ее результатом. Смерть когда-то любимой бабушки на нем никак не отразилась, даже наоборот, порадовала. Ведь Дейдара видел едва заметную улыбку на лице Сасори, когда острые шипы из песка Третьего пригвоздили ее к полу.
А вот остальные, включая девятихвостого, увы, сумели удрать. Однако напарник меланхолично заметил, что нельзя получить все сразу. Пейн согласился с ним, тут же поручив отправляться за двухвостой. «Сейчас в Конохе ваше появление слишком ожидаемо», - сказал Лидер.
- Поскорее бы найти Какузу, ммм. Надоело без руки уже! - пробормотал Дейдара, закрывая глаза. Он лежал на спине, закинув руку за голову, и изредка причмокивал губами.
Сасори, разумеется, ничего не ответил. Ему было глубоко плевать на человеческие проблемы, для себя он их давным-давно решил и всем в ответ на жалобы советовал сделать то же самое – заменить тело на деревянное.
- В таких случаях жалею, что я не деревянный, да, - сказал Дейдара и задержал дыхание, ожидая ответа напарника. Тот не спеша подкинул в костер какой-то ненужный ему кусок дерева – огонь с благодарностью принял пищу, весело затрещав в ответ. Тени молчаливо скользили по лицам напарника, затевая свою собственную игру.
- Мы можем исправить это прямо сейчас, - отозвался Сасори. – Больно не будет, обещаю.
- Нет, я как-нибудь переживу! Не хочу я жить в таком же двухмерном и сером мире, в котором живете Вы! Вы сами загнали себя в эти рамки, построили себе там стену отчуждения и теперь делаете вид, что счастливы, да!
- А что, это не так?
- Чтобы быть счастливым, нужно перестать быть эгоистом, - отрезал Дейдара.
- Тогда и ты несчастлив.
- По-крайней мере, я пытаюсь измениться. И хочу помочь и Вам.

- Ты эгоист! – кричит Эбизу, от злости размахивая руками. Уже минут десять он пытается методом крика донести до ума двоюродного внука, что тот должен измениться
- А ты только сейчас это понял? – безо всякого почтения отвечает Сасори. Ему плевать и на Эбизу, и на его наставления. Правда, просто повернуться и уйти он сейчас не может, а жаль – в мастерской оставлена новая кукла, над которой хотелось бы как следует поработать.
- К сожалению, да! Но не мне одному неприятно осознавать, что внук, которого мы кормили и поили, ведет себя, как…
Его перебивает кукольник:
- Сколько, значит, я должен за вашу доброту? Называй сумму, я верну деньги.
Эбизу, не обращая внимания, продолжает:
- Как какой-нибудь преступник! Что это за дурацкие эксперименты?! Заканчивай мне с этим! Пора меняться, чтобы жить дальше в деревне, а иначе… Иначе смерть!
- Я выживу и без деревни, - невозмутимо отвечает Сасори. Эбизу стирает выступивший на лбу пот краем балахона, оставляя на нем желтоватый след и понимает, что он опоздал со своими нравоучениями. Сасори уже выбрал свой путь. Путь нукенина.

«А ведь эгоизм – не только сила, но и слабость чело… существа, - даже в мыслях кукольник не мог считать себя человеком. – Потому что рано или поздно останешься один, а иногда одному не справиться. Сегодня я бы погиб, если бы сражался с бабулей один на один. Не смог бы убить ее, пожалел… - Сасори нащупал в складках плаща два свитка с куклами родителей и почти физически ощутил шедшее от них тепло. - А Дейдара – не только напоминает о прошлом, но и оберегает от него. Не дает совершить глупости. Хотя вреда от него все же больше».
Свитки были по-прежнему в его руке. Небольшие, перевязанные фиолетовой ленточкой, они хранили тот кусочек прошлого, с которым он не мог расстаться. Казалось, что все вокруг уже покрыто дымкой безразличия, как вдруг появилось яркое, сочное послание из прошлого.
- Хорошо, - кивнул Сасори. – Можешь попробовать.
Дейдара резко повернул голову – напарник уже не сидел в Хируко, а перебрался поближе к подрывнику, усевшись прямо на покрытую мелкими веточками и травой землю и скрестив ноги. Их сейчас разделял только костер, продолжавший весело трещать, оповещая о том, что было бы неплохо снова подкрепиться. Дейдара подкинул в огонь несколько небольших поленьев и достал из сумки очередные онигири.
- Кстати, данна, а я разгадал то слово из шести букв. Любовь, да.
- Долго же ты думал.
- Зато теперь я знаю, почему… - Дейдара осекся, вспомнив, что Сасори ничего не знает о другом варианте развития событий. – Почему Вы боитесь любить, да! Дорогого человека легко потерять, а куклу – можно починить. Но себя я не позволю так просто убить, поэтому Вам придется разрушить свою стену пофигизма, ммм, - улыбнулся подрывник. Улыбались не только губы, но и глаза, внезапно показавшиеся Сасори колдовскими. В них сверкнула искра торжества. Точно подрывник совершил невозможное, например, заставил камень любить…
- Разрушу, - подтвердил Сасори и ухмыльнулся. – Завтра нужно отправиться в путь как можно раньше. Пейн тоже не любитель ожидания.
- Дела организации на первом месте, да, - заученно повторил Дейдара.
Каждому из членов Акацки был выдан свиток, в котором фиолетовыми чернилами были записаны основные правила организации, которые следовало выучить наизусть. И это правило стояло на почетном втором месте. Первое же занимало: «Береги своего напарника – пригодится». Правда, Сасори постоянно ворчал, что хочет работать один….
Вскоре кукольник вернулся к своей марионетке, где хранил инструменты. Света от костра вполне достаточно, чтобы исправить нанесенные Третьему повреждения, а уж времени – тем более. К тому же его работе не будет мешать надоедливый и болтливый напарник, который сейчас широко зевал и сонно хлопал глазами.
«Интересно, что он будет делать, когда поймет, что я пошутил?..»

Заказ: Хаширама/Мадара на песню


читать дальшеЗвонок застал Хашираму в машине. Он достал телефон и с интересом посмотрел на экран – номер скрыт. Обычно Сенджу не отвечал на такие звонки, но сегодня было тридцатое декабря. Он торчит в пробке два часа, и, судя по всему, проторчит еще столько же… А на заднем сидении – тающие полуфабрикаты.
И Сенджу поднес телефон к уху.
- Алло.
- Здравствуйте, вас беспокоят из «JapanTalk»*, - сексуально растягивая слова, произнес незнакомец. - Хотелось бы поздравить одного из самых любимых клиентов с Новым Годом и сделать ему небольшой подарок от всей компании.
- Какой же? – с интересом спросил Хаширама.
А коварный незнакомец продолжил заливаться соловьем.
- О, самый лучший, поверьте. Он удовлетворит вас прямо здесь и сейчас. Я уверяю, это превзойдет все ваши ожидания… И даже больше, - тут он многозначительно выдохнул.
- Да неужели? – Сенджу, к стыду своему, почувствовал, что возбуждается. Потраченные в пробке нервы и желание развлечься хоть как-то полностью отключили у него логическое мышление. И вопрос: «С чего так?» обошел его стороной.
- Вы и не заметите, как пролетит время… Я обещаю подарить это так, чтобы вы попросили меня об этом снова!
- Я уже готов. Прошу прямо сейчас… - застонал Хаширама, протягивая руку к джинсам и начиная расстегивать пуговицу.
- Сенджу! – донесся из трубки знакомый раздраженный голос. - Чертов ублюдок! А я еще согласился переехать к тебе!
- Мадара?! Ты????
- Я сижу в соседней машине. Новый год, блин, мандарин тебе в рот! А еще лучше в задницу!

* я не знаю, какие есть операторы сотовой связи в Японии, так что пусть будет такой

Автор: Satsumu Anoho (TomDream)
Фэндом: Пираты Карибского Моря
Персонажи: Гектор Барбосса, Джек Воробей
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Философия, Повседневность
Размер: Драббл, 1 страница
Статус: закончен
Описание: Что же на самом деле таит в себе компас Джека?..
Посвящение: Самому-самому, конечно.
Публикация на других ресурсах: Все мое, и даже Джеку - ни-ни!

читать дальшеСинее клеймо Ост-Индийской компании на руке Джека. Синие волны поверх выступающих вен. Чуть ниже вырезано собственное имя. А под ногтями грязь.
Он водит пальцами по карте, пытаясь выбрать наиболее безопасный маршрут. Джек Воробей всегда избегает встреч с торговыми покетболами и судами, плавающими под флагом империи. Сбежать, увильнуть, обхитрить – вот это по нему.
Поверх старой карты лежит компас. Стоит Воробью коснуться его, как стрелка начинает бешено вращаться в разные стороны, указывая то на стоявшего напротив Гектора, то на главную мачту, а то и на самого Джека.
Склонившись над картой с другой стороны, Барбосса упирает руки в стол и говорит:
— Я знаю, почему твой компас не дает тебе четкого направления, Джек.
— Почему же, шкипер? Ты помог ему сломаться? – язвительно, не отрывая взгляда от карты. Гневной реакции Гектора он не боится. Старые розни уже забыты, а для новых еще не настало время. Заклятый друг лучше лучших двух. Хотя бы потому что за его язвительностью легко прочитать истинные мысли.
— Потому что указать на свободу невозможно, Джек! — самодовольно улыбается. – Ее невозможно найти. Можно только ощутить! Достаточно выйти на палубу и взглянуть на бескрайнее море, — проводит неровным ногтем по карте, — ты можешь выбрать любой курс, хоть до Порт-Ройала или же остаться здесь и пустить судно ко дну. Это и есть свобода!
— Глупости все это! – отшатывается от стола. Пустить «Жемчужину» на дно! О таком даже думать кощунственно. – Вернись к штурвалу! Уверен, он тоже очень соскучился по тебе.
Гектор усмехается, поправляет свою широкополую шляпу – какая насмешка над треуголкой Джека! – и послушно удаляется. А на самом деле замирает за дверью капитанской каюты и прислушивается к происходящему внутри.
— Свобода, говоришь? – Джек облизывает губы в задумчивости. Вкус соли и почему-то рома.
Снова касается стрелки компаса. Та больше не двигается, точно ожидая момента, когда ее владелец осознает наконец, что свобода – это не просто быстрый корабль и преданная команда. Свобода – это редкая возможность выбрать абсолютно любой курс без помощи компаса и штурмана. Стрелка указывает направление лишь тем, кто не в силах выбрать его самостоятельно.
Гектор Барбосса хмыкает за дверью. А еще свобода это вся твоя жизнь, построенная на умении правильно выбрать, грамотно спрятать и вовремя убежать.

Автор: Satsumu Anoho (TomDream)
Название: Двум капитанам не место на одном мостике
Фэндом: Пираты Карибского Моря
Персонажи: Гектор Барбосса/Джек Воробей Гектор Барбосса и Джек Воробей, ёпта!
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Повседневность
Размер: Драббл, 2 страницы
Описание: Давайте вернемся в прошлое, когда Джек еще был капитаном "Жемчужины", а Барбосса - шкипером...
Посвящение: Моему самому солнечному. Самому капризному. Самому-самому.
Публикация на других ресурсах: Все мое, и даже Джеку ни-ни.

читать дальшеГоворят, Гектор Барбосса и Джек Воробей точно помнят, с чего началась их вражда – с неудачной попытки реквизировать «Жемчужину». Причем история умалчивает о том, кто у кого собирался увести корабль. Однако оба пирата были уверены, что имеют на него равные права, а поэтому каждое утро, толкая друг друга мощными плечами, поднимались по узкой лестнице на капитанский мостик. С громкой руганью отдавали противоречащие команды, заставляя матросов метаться по палубе не хуже загнанных антилоп. Говорят, именно после одной из таких ссор Барбосса и стал прихрамывать на одну ногу.
Удивляло то, что за такое самоуправство Джек еще не высадил Барбоссу на ближайшем острове в компании пистолета и пули.
— Капитан Воробей, Вам не кажется, что мистером Барбоссой…эээ… постоянно нарушается дисциплина?
— Разве? Почему же я этого не замечаю?! – в своей привычной манере отвечал Джек, после чего спускался в трюм за очередной бутылкой. Так же говорят, что вечерами, когда основная часть команды отправлялась на боковую, Джек и его верный шкипер, прихватив с собой волшебного пойла, удобно устраивались на площадке впередсмотрящего и подолгу вели таинственные разговоры.
— Мистер Барбосса, а Вам не кажется, что Вы должны вести себя уважительнее с капитаном Воробьем?
— Ха! Кому я должен – всем прощаю! – и Гектор аппетитно хрустел яблоком. Матросам только и оставалось смотреть, как по бороде стекает струйка сока.

Обезьяна действительно была мерзкая. Это признавал и сам Барбосса. Она была настолько мерзкой, что невольно напоминала вечно гримасничающего Джека Воробья.
Гектор мотнул головой, отгоняя наваждение, а после снова взглянул на обезьяну – та что-то заверещала на своем языке и замахала лапками. Сходство стало еще сильнее.
— Сколько стоит эта обезьяна? Тридцать шиллингов? Я даю десять, и еще могу поставить вам синяк под глазом!
Взяв старую медную клетку, в которой была заперта зверюшка, Барбосса покинул магазин.
— Тебе просто необходим наряд, как у твоего прототипа! – ласково сказал обезьянке шкипер, разразившись после громким, чуть каркающим, смехом. Возражать против шелкового костюмчика и тонкого ошейника с серебряной цепочкой мартышка не стала. И снова противно заверещала, выражая свою радость.
— Знаешь, чем вы отличаетесь? – спросил Гектор, усаживая приодетую обезьянку себе на плечо. — Тем, что ты хотя бы не притворяешься человеком.
Довольный совей проделкой, он вернулся на корабль как ни в чем ни бывало.

Говорят, Гектор Барбосса и Джек Воробей точно помнят, с чего началась их вражда – с «этой вшивой обезьяны». Ведь стоило капитану Воробью выйти из своей каюты, как рядом обязательно раздавалось чуть растянутое: «Дже-е-ек!».
Поначалу Воробей недоуменно оглядывался и замечал стоящего чуть поодаль Барбоссу и поглаживающего обезьянку на своем плече. Джек невольно кривился, щелкал пальцами, приоткрывал рот, чтобы съязвить, но Гектор смотрел на него в ответ таким кристально честным взглядом, что даже Воробей терялся…в сомнениях, что же лучше: застрелить кого-нибудь из команды, мерзкую обезьяну или самого Барбоссу? Первое снимет раздражение, второе обеспечит отличный ужин, а третье ему просто давно хочется попробовать.
Ну какому капитану понравится, когда команда бросается его именем почем зря и носится с какой-то обезьяной больше, чем с парусами и веслами? И почему теперь никто не замечает, что Гектор Барбосса постоянно нарушает дисциплину?
Говорят, после этого Джек сам отправился на необитаемый остров.

Название: запись из @блога Тома Дрима
Автор: Satsumu Anoho
Бета:
Жанр: размышления, мистика
Персонажи: мысли Тома
Рейтинг: PG-13
Содержание: размышления, факты – и ничего более
Статус: закончен
От автора: запись относительно АУ. Действие D.Gray-man было перенесено в наши дни, где другом Лави внезапно (!) стал Том Дрим. Дик же начал психологическую атаку на своего рыжего после-Я и лишь с помощью Тома удалось ее нормализовать.
Автор никогда не писал на такую тему, поэтому готов принимать тапки.
Размещение: только с разрешения автора

читать дальшеНаиболее популярным и, наверное, точным будет определение призраков как отпечаток чьей-либо души. Отпечаток, подчеркнем мы, не более. Против целостной, обитающей в теле, души он бессилен. Он может лишь уговаривать, страшить или сводить с ума. Но призрак не способен убить. Так почему же рассказы о них волнуют множество людей?
Американский ученый Дункан МакДуггал провел эксперимент, в ходе которого определил вес «того неизвестного, что называется душой», - 21 грамм. И это был единственный научный эксперимент на эту тему. Все остальные статьи на эту тему – лишь смелые догадки. Как же так получилось, что в дальнейшем никто не пытался раскрыть этот феномен?
Сейчас достоверно известно, что 21 грамм – всего лишь результат смены температуры тела, рефлекторного выдоха последнего кислорода из легких и выхода испражнений. Если бы вес призрака достигал вышеупомянутых грамм, то, дотронувшись до него, можно было ощутить нечто большее, чем дуновение ветра, продирающегося сквозь кожу, до самого сердца.
Обратимся за доказательством к физике. Всем известная формула плотности - предел отношения массы тела к его объёму – тому яркое доказательство. А у какой субстанции наименьшая плотность?
«Воздух?» - предположите вы.
«Рядом с космическими туманностями даже он невероятно плотен», - ответим мы. И это действительно правда: газовое космическое облако объемом в сотню кубических километров обладает ничтожной массой в один миллиграмм. Но даже оно не способно пройти сквозь наше тело. И не просто пройти, а добраться до самого завалящегося синапса* и заставить его чуть ли не вывернуться наизнанку. Так что мы можем резюмировать: отождествлять субстрат призрака с неизвестными далекими туманностями было бы невероятно глупо даже для современных «белых и черных магов». Говорят, что истина познается в сравнении, но в данном случае следует забыть об этом. О стереотипах. О словах очевидцев. О фильмах ужасов, где герои постоянно сталкиваются с различной нечистью. Обо всем.
Конечно, нам могут возразить, что люди не способны ощущать как отдельную субстанцию даже воздух, чью плотность намного превышает плотность газового облака. Мы же зададим встречный вопрос: а вы пытались его ощутить? Потрогать и сжать в ладони? Возможно только в раннем детстве, когда сенсорные системы организма обладали повышенной чувствительностью. И в наши дни потрогать его до невероятного просто. На Земле достаточно мест, где воздух настолько тяжелый и плотный от распыляемых в нем химикатов.
Но вернемся к призракам и спросим себя: разве нечто, не имеющее ни массы, ни объема, ни плотности, ни четкого очертания, разве это ничто способно убивать? Здесь проведение аналогий уже уместно, и мы имеем наглость сравнить призраков с нашими собственными тенями. Разве мы их боимся? Нет. Просим прекратить отражать наши движения? Нет. Отрываем от себя? Снова нет. Так почему столь благоговейный ужас внушает нам призрак? Он даже меньше чем тень.
Просто призрак не стеснен пространственными и временными рамками. Он выходит за границы человеческого сознания. Он намного лучше способен анализировать окружающие его объекты. Призрак вне ЛЮБЫХ рамок. Но все равно он остается чем-то меньшим, чем тень. Потому что одну преграду ему все-таки не преодолеть – силу привязанной к телу души. Призрак никогда не выиграет битву за человеческое тело; в ней погибают лишь те, кто слишком слаб, чтобы принять их существование.

* синапс – контакт между клетками нашего тела, передающими сигналы


22.05.11

"Твои глаза мне будут сниться"

читать дальшеТвои глаза мне будут сниться
Сегодня. Завтра. Через год.
И не забыть, и не забыться,
И не послать к чертям исход.

Я отражаюсь в них печально,
Но я не вижу там себя.
Там ад, пустоты изначально
И холод цвета янтаря.

Я видел горе - и немало:
Сирот носил я на руках,
Ходил по огненным кинжалам
И наблюдал империй крах.

Но я не плакал и не видел
Слез истинных ни у кого.
Никто же так не ненавидел,
Как отраженье ты свое!

Я видел горе - и немало,
Я смерть порой держал в руках.
Но не она меня сломала,
А след ее в твоих глазах.

Я отражаюсь в них печально
И задаю себе вопрос:
Насколько же хочу отчайно,
Чтоб не один ты крест свой нес?

Твои глаза мне будут сниться
Сегодня. Завтра. Через год.
Уверен, стоило родиться,
Чтобы другой настал исход!

Название: За двумя секундами
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Darrianna
Жанр: mystery story, AU, romance
Персонажи: 10069
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен
Размещение: с моего разрешения
Дисклеймер: все принадлежит Амано, я только поиграться беру
Саммари: о Бьякуране, параллельных мирах и Мукуро
От автора: нагло сворованы идеи Азимова и Лукьяненко
Заказ: написано по просьбе [J]Inu Yasha.[/J] на арт. Ему же и посвящается. Хотя автор не уверен, что связь с артом видна хоть кому-то, кроме него.

читать дальшеТот мир отставал от настоящего всего на две секунды. Кто-то не успевал остановить машину, кто-то взмахивал руками и стремительно летел вниз, а кому-то не хватало времени стереть слезы с щек.
Маленький, почти ничтожный, промежуток времени сильно изменил тот мир. И даже Бьякурана.
Там не было Леонардо, его больших наивных глаз и приглаженной прически. Только Мукуро, его разноцветные глаза и тонкое, гибкое тело.
Там не было прошлого, а сразу начиналось обволакивающее своим теплом настоящее. Мукуро попал к Бьякурану растерянный, не помнящий даже собственного имени, словно выдернутый из какого-то третьего мира. «Я помогу тебе вспомнить», - шептал Бьякуран, беря своего секретаря за руку. Тот вздрагивал, но ладонь не отнимал. Тем более что при себе у него не было перчаток.
Там не было даже зефира.
Тот мир уничтожал сам себя – медленно, методично, без шансов изменить что-то. Там никого не волновало, сколько щелочи попадает в обычную воду из-под крана, как быстро пески захватывают плодородную почву и почему сами люди не противятся происходящему.
В настоящем мире все гораздо сложнее. Этот мир опережал по времени остальные, и прогнозировать достоверное будущее не представлялось возможным. Здесь Бьякурану доступны только наблюдение и анализ.
И только в этом мире у секретаря не мерзли руки, и он не прятал их в черных кожаных перчатках. Его взгляд был прямым и открытым, а работа – сделанной идеально. Здесь время их не торопило, даже наоборот: дразняще замирало, заставляя воскресить в памяти тот момент, когда в том мире по обнаженным рукам скользили длинные волосы, а губы доверчиво шептали:
- Не хочу… вспоминать.
Только потом Бьякуран понял, что причина происходящего кроется в том, что на каждое действие этот мир давал на две секунды меньше. Порой даже не хватало времени, чтобы завершить фразу. Две секунды – как способ измерить человеческие возможности.
Однако в мире, где между странами разгорались новые войны, в мире, где больше не осталось угля и природного газа, в мире, где каждый брошенный камень вызывал яростный ответ… Там уже наступал конец света.
Бьякурану не хватило именно двух секунд, чтобы коснуться губ своего секретаря в последний раз.
В настоящем мире Бьякуран Джессо отсчитал две последние секунды того мира и поднялся с кресла. В конце концов, у него оставался зефир. И купленные для Мукуро дорогие кожаные перчатки.


НАЗВАНИЕ: В гостях у Хибари, или Путешествие в один конец
АВТОР: Satsumu Anoho
БЕТА:  Darrianna
РЕЙТИНГ: G
ЖАНР: юмор
ПЕРСОНАЖИ/ПЕЙРИНГ: Гокудера, Хибари (намек на пейринг), семейство последнего, Тсуна
СТАТУС: завершен
РАЗМЕР: мини
САММАРИ: «Теперь понятно, почему Хибари такой сдвинутый на дисциплине отморозок!»
ОТ АВТОРА: автору нечего делать на работе, и он вспомнил восхитительный штамп «Хибари –маньяк-социопат». Грех не поиграться.
ДИСКЛЕЙМЕР: все принадлежит Амано, я только поиграться беру
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ: спросить, умолить и радоваться

читать дальше

Социопатами называют индивидов, антиобщественных в своей основе и вследствие этого всегда вступающих в конфликты, не извлекая никаких уроков из неприятных переживаний и наказаний, которые причиняет им их собственное поведение. Эти люди лишены, по-видимому, обычной лояльности по отношению к обществу, к своим родителям или к кому-либо из окружающих. Они не обнаруживают никаких особенных дефектов, пока о чем-нибудь говорят или рассуждают; дефект их состоит в неспособности себя вести - соблюдать приличия, отвечать за свои поступки и уважать чужие права.

Про Хибари Кёю ходило множество слухов.
Он сам сделал свои тонфа – из костей жертв.
Он увлекается сатанизмом и проводит ночи на городском кладбище.
Он периодически проходит курс лечения в психиатрической клинике, но каждый раз дело заканчивается смертью одного из санитаров.
Он живет с приемными родителями потому, что забил до смерти родных еще в детском саду.
Только странная любовь животных к Хибари Кёе мешала Гокудере Хаято увериться в том, что глава дисциплинарного комитета – маньяк с очевидными шизоидными расстройствами.
«Которому на роду написано стать мафиозным боссом», - всегда автоматически додумывал Хаято. И всякий раз, когда в голову забредала такая кощунственная мысль, Гокудера бежал к Десятому с коробкой пирожных – извиняться. Тсуна ничего не понимал, но ел пирожные с огромным удовольствием, а Хаято сидел рядом, махал хвостиком и напрочь забывал о Хибари Кёе.
Однако сам Хибари о нем забывать даже и не думал. Но об этом чуть позже.
На данный момент важнее было то, что в школьном туалете Гокудера обнаружил странную тетрадь, на обложке которой красовалось имя главы дисциплинарного комитета.
Поддавшись банальному любопытству, Хаято более внимательно пролистал тетрадь в поисках улик, таких как нарисованные на уроках сердечки, чьи-то имена с нежным суффиксом «тян», планы по захвату мира или просто что-то, указывающее на личность настоящего владельца. Поскольку поверить в забывчивость Хибари так же сложно, как и в его адекватность.
Однако тетрадь была чистой и невинной, насколько это возможно для тетради по органической химии. Только на другой стороне обложки обнаружился чей-то адрес.
«Неужели шутник решил, что я куплюсь на это и побегу проверять адрес?» - недовольно подумал Гокудера и швырнул тетрадь на окно.
- Меня на это не возьмешь! – громко фыркнул Хаято и, отряхнув руки об штаны, вышел из туалета.
«А если эту тетрадь найдет Десятый?! Нет, ее нельзя оставлять!»
Мысль о любимом боссе заставила его нервно оглядеться по сторонам и вернуться назад. Тетрадь сиротливо лежала на подоконнике в ожидании какого-то доверчивого идиота. Хаято, как верная правая рука Савады, просто не мог допустить, чтобы сиим кретином оказался его босс.
И поэтому тетрадь за пазуху он прятал с чувством глубокого удовлетворения от своего поступка. А после уроков, навешав на уши Десятому свежеприготовленной лапши о мифическом собрании не менее мифического книжного клуба, в котором, как оказалось, состоит хранитель кольца Урагана, Хаято слинял. Не хватало еще, чтобы Десятый вмешивался в такие мелкие разборки!
Если верить надписи, шутник жил неподалеку от самого Гокудеры. Это оказалось неприятным сюрпризом.
Подсознательно Хаято ожидал увидеть нечто вроде филиала ада, убежища психопата, логова сатанистов или приюта для шизофреников… На худой конец обшарпанной таблички: «Камикорос. Цена договорная. Спросить Хибари Кёю». Однако нужный ему дом представлял собой типичное творение японских архитекторов. Разве что более шикарное, чем весь остальной район.
Впрочем, от этого шика желание Хаято наградить шутника фингалом меньше не стало. И он решительно подошел к двери и позвонил. Мелодия звонка неприятно напомнила ему похоронный марш.
Вскоре на порог вышла женщина, внешне очень напоминавшая сурового главу дисциплинарного комитета, – те же раскосые ледяные глаза, черные непослушные волосы и изящный нос.
- О… Здравствуй.
Она была явно удивлена появлению курящего незнакомого подростка.
- Эм… Хибари Кёя дома? – чувствуя себя полным придурком, спросил Хаято. Но если решаешь принять участие в чужой пьесе, то делать это надо с блеском!
- Кёя-кун еще не вернулся. Но ты можешь подождать его здесь, - и она распахнула дверь.
«Что? И мать тоже вовлечена в розыгрыш?!»
Отступать было поздно. Пришлось войти. И тут же Хаято почувствовал, что подсознательное не зря звонило во все колокола и прорывалось к сознанию на машинах с сиреной – Гокудера таки попал если не в ад, то в чистилище точно.
На него тут же накинулось два огромных лабрадора с огромным желанием познакомиться и, возможно, дружески сомкнуть свои челюсти на шее в знак радушного приветствия. Подбежали мяукающие кошки, подсчитать которых Гокудера элементарно не успел, поскольку чье-то желтое крыло больно ударило по глазам, заставляя зажмуриться.
«Хиберд?!»
- Так ты тот самый друг Кёи-куна, с которым он вечно где-то гуляет, - тем временем произнесла женщина, беря Хаято под руку и проводя внутрь дома. Животные последовали за ними.
- Он в школе работает… - пробормотал Гокудера, отводя глаза. – Хибари же глава дисциплинарного комитета.
- Да ты шутишь! – женщина рассмеялась. – Кёя-кун мне обязательно рассказал бы об этом!
«Ага, а так же о бандитах из комитета, которые за дорогими костюмами пытаются скрыть свое рэкетирское прошлое!».
В другой ситуации Хаято бы заинтересованно рассматривал интерьер дома, но сейчас было явно не то время. Все здание казалось зловещим и полным ловушек. Каждая половица грозила затянуть его в темный, заполненный жуткими орудиями пыток, подвал. За каждой дверью мог скрываться жаждущий камикороса Хибари. А за окнами виднелись подозрительно пышные кусты, в которых вполне мог спрятаться весь дисциплинарный комитет.
А еще сзади крались животные. И это нервировало Хаято больше всего. Он еле сдержал вопль, когда один из псов решил попробовать его пятку на вкус.
Спустя пару комнат они оказались в просторной гостиной с разбросанными по полу мягкими подушками, небольшим чайным столиком, льняными панно на стенах… словом, всем тем, что Гокудера называл «исторической гадостью».
- Извини, мне нужно покормить животных. А ты пока располагайся, - с улыбкой сказала женщина и вышла из комнаты, сопровождаемая разномастной стаей.
Гокудера лихорадочно огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, выплюнул на пол окурок и затушил его ступней. После чего потянулся за новой сигаретой.
- Пиф-паф, ты убит!
Гокудера вздрогнул от неожиданности и уронил пачку. Словно из ниоткуда, перед ним выросло двое близнецов возраста Ламбо, один из которых направлял на Хаято игрушечный пистолет. Малыш без сомнений нажал на курок, и вылетевшая пуля попала Гокудере прямо в коленную чашечку.
- Твою ж мать, ты охренел!!!
Боль скоростным импульсом прошлась по его телу, заставляя дернуться и свалиться на пол. Казалось, пластмассовая пулька не только сломала колено, но и заставила осознать смысл выражения «смерть застала его живым».
- Да вас надо вместе с той тупой коровой на колбасу пустить!
Один из мальчишек скосил глаза к переносице и показал ему язык, а другой повернулся спиной и демонстративно шлепнул себя по попе.
- Вы у меня… - Хаято поморщился, пытаясь подняться на ноги. – Допляшитесь!
- Не поймаешь, не поймаешь! Дурак!
Малыши с хохотом скрылись за одной из боковых дверей, чуть не сбив выходящего оттуда небритого мужчину, одетого лишь в легкую майку и семейные трусы.
Если раньше Гокудере казалось, что нижнее белье его босса самое яркое и незабываемое, то этот тип сумел перещеголять Саваду-младшего: семейники небритого так и сверкали блестками, нитяными узорами и прочими цветными радостями.
Мужчина Хаято явно обрадовался. Он расплылся в широкой улыбке и, подойдя к Гокудере, поднял его на ноги и прижал к себе.
- А я-то искал, с кем бы опохмелиться. Не составишь компанию, пацан?
В нос ударила резкая смесь хорошего парфюма, перегара и шоколадных батончиков, отчего Хаято чуть не вывернуло прямо на мужчину, и он резко согнул ногу в колене, заехав небритому типу в пах.
- Ох ты ж… - застонал мужчина и осел на пол.
Гокудера отскочил и уж было на самом деле направился к двери, как перед ним снова пронесся Хиберд и, подумав, спланировал Хаято на голову.
- Midori tanakiku Namimori no…
- Вашу ж! Мать!
Гокудера потянулся к карману, заполненному отменной взрывчаткой, как одна из боковых дверей снова распахнулась.
- Где мой любимый Кёя-кун? Я испекла его любимый пирог с клубникой!
На пороге возникла старушка, закутанная в шаль. Она несла в руках огромное блюдо с аппетитно выглядящим пирогом.
- Мама, это его школьный… Ай, блин! - попытался представить Гокудеру мужчина, но снова уткнулся в пол лицом с выразительным стоном. Колени у Хаято были острые, а удар ими – поставленным.
- Пирога не дам, - тут же отреагировала старушка. – Я его специально для Кёи-куна испекла.
- Мама!
- Я и сама знаю, что не папа!
И с этими словами старушка внимательно посмотрела на Гокудеру. Тот сглотнул. Казалось, бабулька тщательно обдумывает – а не выпустить ли незваному гостю кишки?
«Теперь понятно, почему Хибари такой сдвинутый на дисциплине отморозок!» - панически подумал Гокудера, отступая на шаг. Жить в таком доме – да проще застрелиться. Ради собственного душевного спокойствия не то что главой дисциплинарного комитета станешь - в мафию ломанешься.
Тут из кухни снова вернулась встретившая Хаято женщина, вытиравшая на ходу руки о вафельное полотенце, за спиной которой прятались хихикающие близнецы. У Гокудеры нервно дернулась бровь.
- У вас тут все в порядке?
Гокудера уже было собрался высказать все, что он думает об этом доме в целом (Какого хрена? Я тут чуть два раза не сдох!) и о каждом из его жильцов - в частности (Разнообразие, точно в гребанном зверинце!), как хлопнула входная дверь.
Тишина воцарилась мгновенно.
- Добрый день, - раздалось за его спиной.
Хаято похолодел и невольно выпрямился, точно Хибари мог забить его до смерти уже за одну сутулую спину. И уже не радовала мысль о том, что тетрадь действительно была подкинута Гокудере с коварной целью.
«Заманил! Убьет! Сделает новые тонфа! Будет пытать! Споит и узнает правду о том, что у Десятого есть трусы с инициалами всех хранителей!» - мысли в голове Хаято прыгали точно резиновые мячики по асфальту. Ну а чего еще он мог ожидать от человека, которого вся школа считает исчадием ада?
Гокудера даже не рискнул оборачиваться. Ему крайне не хотелось в этот момент видеть лицо Хибари, как, впрочем, и остальные части тела.
- С возвращением домой!
- Оп-па, племянник! Пойдемте выпьем?
- Твой пирог готов, Кёя-чан!
- Midori tanakiku Namimori no…
- Брат, брат, ты купил нам конфетки?!
- С клубничкой, Кёя-чан!
- Племянник, бери своего драчуна и пойдем по мужским делам!
Бровь Хаято снова нервно задергалась. Будь у него такая семья, то он бы давно разнес весь дом к чертям собачьим и без всякого динамита. Но у Хибари, видимо, стальные нервы. Или…
«Требую замолчать. Иначе я забью вас всех до смерти».
«Вы нарушили пятый пункт нашего соглашения о совместном проживании. Забью до смерти».
«Где мои домашние тапочки? Забью до смерти».
«Кучка травоядных, зовущаяся моей семьей… Так и хочется забить вас всех до смерти».
«Кто пустил на порог это жалкое создание? Забью до смерти».
Хаято наклонился, чтобы поднять с пола пачку и вознаградить себя за все страдания сигаретой, как почувствовал, что его настойчиво обнимают за талию и не менее настойчиво прижимают к себе.
«Прямо сейчас и забьет! Я даже динамит вытащить не успею!» - и Гокудера зажмурился.
Вместо ожидаемого удара уха коснулись теплые губы.
- Если вякнешь что-то – забью до смерти.
А ведь и правда… Пришлось Гокудере сдержать болезненный вздох и выдавить веселую улыбку. Хаято никогда не был хорошим актером и знал, что со стороны смотрится как ярый расист, который только что забил очередного гайджина. До смерти.
- Какой он симпатичный у тебя, Кёя-кун, - радостно проговорила женщина и прижала руки к груди.
«Я? У него?» - Гокудере показалось, что он спит. Ну, или мама Хибари действительно намекает на то, что ее сын гей и даже не читает ему нотации по этому поводу.
- Нам пора.
Щипок за бок.
Хаято поморщился и, кивнув семейству Хибари, послушно позволил Кёе вывести себя вон. За ними вылетел Хиберд и уютно устроился на плече у хозяина.
- А пирог? – грозно донеслось им вслед. Голос старушки был перекрыт требовательным лаем, перемежавшимся детскими воплями про клубнику…. Но, едва Хибари закрыл дверь, все стихло.
Гокудера облегченно выдохнул и вывернулся из рук главы дисциплинарного комитета. Привычно сунул руку в карман за сигаретами и выругался, вспомнив, что забыл их в этом дурдоме.
Поэтому он вытащил из сумки злосчастную тетрадку и потряс ею перед носом Кёи.
- Ты вообще намерен объясниться, маньяк?! Чего ты добиваешься?
Вместо ответа Хибари протянул руки и поправил Гокудере воротник. От неожиданности Хаято заткнулся – последний раз воротнички ему поправляла мама.
- Глупое травоядное…
А тем временем из-за одного из тех самых пышных кустов выглядывал будущий босс Вонголы, впервые в жизни проявивший чудеса сообразительности и ощутивший, как с ушей сползает липкая лапша.
«Хибари-сан тоже в книжном клубе?!»
Происходящее казалось ему абсурдным. Особенно в контексте того, что Хибари и ему казался не вполне адекватным типом с раздутыи самомнением
Гокудеру явно надо спасать. Даже отсюда видно, с каким нехорошим блеском в глазах Хибари поправлял ему воротник, – точно еле сдерживается, чтобы не перегнуть Хаято шею.
Будущий босс Вонголы не придумал ничего лучше, чем сорвать с себя одежду и с криком «Ребоооооорн!» броситься навстречу этой парочке с надеждой, что отсутствия пламени возрождения никто и не заметит.