Мой убер-эпичный кроссовер, где Сасори встретится с Акаши
Я хотела - я сама себе додаю.
Ну, и заодно фиксю косяки в Дюне на свой лад.
Название: Мактуб
Автор: Somedy
Бета: Drunky MonkeyФэндом: Dune, Naruto, Kuroko no Basuke
Персонажи: Сасори/Акаши, Саске, Куроко, Мидорима, Аомине и др. по ходу дела
Рейтинг: R
Жанры: АУ, яой, драма, экшн
Статус: в процессе
Саммари: Акаши - наследник одного из Великих домов, и именно его отец отправляет на Арракис - пустынную планету, единственный источник главной ценности вселенной. Акаши должен не только купировать последствия правления дома Учиха, но и придумать, как заставить планету приносить пользу их дому.
Даже если у него сразу двое противников: жаждущий мести Учиха Саске и фримены, дети пустыни, настороженно относящиеся ко всем чужакам.
Публикация на других ресурсах: спросить
Предупреждения: ООС некоторых героев, смерть персонажа
Глава перваяIt's our time to change it all:
Rise and revolution!
Skillet - Rise
10.185 ПГ, планета Икс, резиденция Акаши
Тяжелые бархатные пески и иссушающий кожу ветер.
Акаши Сейджуро посмотрел достаточно много книгофильмов об Арракисе, чтобы сделать вывод об однообразности местного климата. Согласно данным имперского эколога, планета практически полностью была покрыта песчаными барханами – за исключением горных кряжей и двух крупных поселений. На полюсах планеты – ледяные шапки, таящие в себе несметное и отчего не востребованное водное богатство. Акаши невольно задался вопросом: почему никто не пытается использовать эти ресурсы? В ледниках заключено огромное количество пресной воды, которая существенно бы облегчила жизнь местного населения. По прибытию следовало обсудить этот вопрос с экологом.
Оставшееся до перелета время Акаши выделил для физической подготовки, попросив оружейного мастера изменить систему тренировок, чтобы подготовить тело к сильному обезвоживанию. Нужно было изменить сам стиль боя, сделав движения менее энергозатратными. Мастер говорил, что палящее пустынное солнце сведет все его усилия к нулю. Однако Акаши упорно продолжал тренироваться: шаги должны быть тише, движения – более плавными, а стойки – естественнее.
Ментат семьи, Мидорима Шинтаро, застал Сейджуро в оружейной зале, когда он уже завершал тренировку традиционными асанами. Этому юношу научила его мать. Бой горячит тело и затуманивает разум, а йога – возвращает им покой, - любила повторять она. Мидорима невольно залюбовался наследником дома: невысокий, благородно бледный, он резко контрастировал со скучным оформлением зала в коричневых тонах. Его красно-рыжие волосы полыхали от пробивающегося чрез окна солнечного света, а под прикрытыми веками таился взгляд, повергающий любого противника.
Потянувшись напоследок, Акаши кивком отпустил оружейного мастера и подошел к ментату. Высокий и худощавый, прячущий хищный взгляд за очками, Мидорима всегда носил строгие официальные костюмы и действительно был похож на советника Верховного Дома.
- Добрый день, молодой Акаши, - вежливо кивнул ментат. – Я смотрю, вы не теряете зря времени.
- Это слишком большая роскошь. Надеюсь, и ты своим распорядился достойно.
Мидорима привычно поправил двумя пальцами очки и сдержанно ответил:
- Разумеется. Я взял на себя смелость составить несколько стратегий нашей кампании на Арракисе. Во время путешествия я бы хотел их представить вам.
Ментат был умен, и даже Акаши, с его превосходящей подготовкой и улучшенной генетикой, признавал это. Советы Мидоримы всегда основывались на скрупулезном анализе и выручали главу дома, самого герцога, во время переговоров. Злые языки говаривали, что столь высокому положению Акаши обязаны именно аналитике своего ментата, и в какой-то степени они были правы.
- Разумеется, - кивнул Акаши. – Я рассчитываю, что ты не подведешь меня. Если мы закрепимся на Арракисе, то увеличим количество наших акций в КООАМ.
Спайс – самая надежная валюта во Вселенной. Именно поэтому потребуется приложить много усилий для того, чтобы владеть ею.
Дом Учиха был изгнан с Арракиса самим Императором, и официальной причиной было обострение болезни барона, требующая особого внимания. Акаши с детства привык не доверять официальным версиям, однако даже его обширная шпионская сеть не смогла выяснить всех деталей конфликта. Было очевидно только одно: Учихи чем-то спровоцировали фрименов, заставив тех саботировать добычу спайса. И единственным человеком, который мог дать Акаши относительно точную, не приукрашенную слухами, информацию был имперский эколог Куроко Тецуя, изучавший климат оспариваемой планеты и образ жизни фрименов.
- Не думаю, что Император именно с этой целью отправил вашу семью на Арракис, - сказал Мидорима. – Скорее всего, он хочет через вас нащупать рычаг управления каналом поставки спайса.
- Я и не сомневаюсь в этом, - улыбнулся Акаши. Холодная улыбка уверенного в собственных силах человека. – Император также будет рассматривать все возможные выгоды от этой рокировки.
- Вас не смущает, что нам придется сражаться сразу против трех противников?
- Разве? – Акаши обернулся и пристально посмотрел на ментата. Его разноцветные глаза, привычно расширенные, возбужденно вспыхнули.
Мидорима поежился: такой взгляд резал не хуже острого клинка, заставляя оппонента склонять голову. Ментат невольно сглотнул и ощутил острое желание отступить, прикрывая ладонью глаза. Однако он не мог позволить себе такую слабость и лишь усилием воли сохранил невозмутимое выражение лица. Его невозможно не бояться, но этот страх не должен сковывать мысли. Иначе – будет только хуже.
- Разве? – с легким оттенком угрозы повторил Акаши. – Я заставлю их сражаться друг с другом, чтобы не тратить время на тех, кто его не достоин. Я клянусь своей жизнью, - он распахнул глаза еще шире, - что на этой планете не останется никого, кто посмел бы пойти против моей воли.
Мидорима почувствовал, словно что-то ударило его под дых, заставляя резко выдохнуть воздух и опуститься на пол перед наследником дома.
- Предложи мне то, что будет соответствовать моим замыслам. Покажи мне то, что поможет поднять Арракис с колен.
Обойдя ментата, Акаши направился к выходу из оружейного зала. Его слова означали, что Мидорима должен пересмотреть свои наработки и модифицировать их, в соответствии с желаниями наследника дома. Сейджуро признавал ум ментата, но практически никогда не соглашался с его методами, как, впрочем, и его отец. Мидорима адаптировался к их предпочтениям, а так же удвоившемуся объему работы, стараясь проанализировать данные в соответствии как со своими убеждениями, так и с убеждениями дома Акаши.
Победа любой ценой. Побеждать значит дышать.
- Кстати, - голос Акаши, еще не успевшего покинуть помещение, заставил ментата вздрогнуть, - я желаю услышать твое мнение о климатических условиях Арракиса и как на них можно повлиять.
- Сделаю все, что в моих силах, - ответил Мидорима.
Он не нашел в себе сил подняться с пола и посмотреть на Акаши, поэтому с облегчением выдохнул, услышав, как лязгнула дверь. Мидорима остался один, среди блеска стали и стен орехового дерева.
Он вновь задумался о том, что того Акаши Сейджуро, который вместе с ним обучался профессии ментата, больше нет, и его место заняла другая личность. Он выдержал испытание Бене Гессерит – и вернулся уже другим. Тем, что взглядом ставил людей перед собой на колени. Тем, кто голосом заставляет их служить себе. Тем, кто никогда не проигрывает.
Никто, включая самого герцога Акаши, не обращал внимания на изменения в личности Сейджуро и не задавался вопросом: что включало в себе испытание Бене Гессерит? Об этом знала только покойная герцогиня, являвшаяся одной из наиболее выдающихся послушниц Ордена. До самой своей смерти она, в соответствии с указаниями Преподобной Матери и собственного мужа, готовила своего сына к его судьбе – к судьбе Квисац Хадераха.
Но не произошел ли сбой в генетической линии? Не завладели ли разумом Сейджуро темные мысли? И достаточно ли боли выдержало его тело? Стал ли он истинным Квисац Хадерахом? Аналитик Мидорима боялся давать однозначный ответ. Акаши изменился, и со стороны казалось, что его сила возросла, а ум заострился. Но что творилось в его душе, осталось ли там еще что-то, могущее сломить его и признать себя побежденным?
Раньше Мидорима был уверен в ответе. Сейчас же – он сидел на холодном полу и смотрел невидящими глазами в стену, словно на ней можно было прочесть хоть малейшую подсказку.
Планета Арракис
Солнце практически скрылось за барханами, оповещая обитателей сиетча о том, что уже можно выходить в пески. Однако в ту ночь никто не вышел ни на добычу, ни на охоту, поскольку случилось нечто неординарное.
Именно поэтому, морщась от неприятного запаха расчлененных тел, Сасори стоял в одном из помещений при водохранилище и, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как его люди подвешивали на специальные крючья детские тела – чтобы собрать драгоценную воду.
Вали – совсем юные и необученные, непонятным образом вырвавшиеся из-под надзора женщин. Это недопустимо. Мелькнула мысль, что это следует обсудить с Третьим или же проигнорировать – в конце концов, пустыня забирает самых слабых и глупых.
Услышав тихие рваные шаги за спиной, Сасори обернулся. К нему направлялся Гаара – один из лучших разведчиков их сиетча. Лицо его было напряжено, точно он собирался поговорить о чем-то, что может не понравиться самому Сасори, но что требовало его обязательного внимания. Такие разговоры были неизбежны в связи с его положением в сиетче – как наиболее вероятный кандидат в нового вожака, он имел достаточно большое влияние на фрименов. И теперь любая проблема обсуждалась как с самим лидером, так и с Сасори. Это причиняло определенные неудобства: например, лишало возможности уходить от ответа и скрываться в своей комнате.
Подойдя ближе, Гаара приспустил ворот плаща, открывая лицо. Он всегда так делал, когда разговаривал со старшими по статусу, словно этим жестом мог выказать больше уважения, чем своими поступками.
- Я уже оповестил бакку, чтобы готовилась к обряду, - сказал он.
Сасори молча кивнул, не отрывая взгляда от трудящихся над трупами фрименов. Их бурки уже окрасились в тяжелый кровавый оттенок, и они периодически выжимали их в специально подготовленные тазы.
Сасори любил кровь. Он любил, когда она брызгала на песок, рисуя на нем странные абстракции. Любил, когда она сливалась по цвету с его волосами. А еще больше он любил, когда самолично пускал ее врагу, едва заметным движением руки перерезая тому глотку. Именно за это его и прозвали Акасуна но Сасори.
Гаара почувствовал возбужденность Сасори и поспешил заговорить с ним:
- По пути я встретил мать одного из этих детей. Она плакала.
- Глупо проливать слезы в пустыне, - меланхолично ответил Сасори.
- Ей было страшно, - терпеливо произнес Гаара, - от того, что плоть от плоти ее погиб раньше, чем она сама. Она его растила на протяжении почти десяти лет, она делилась с ним своей водой…
- Которая сейчас вновь вернется к ней, - с легким раздражением перебил его Сасори. – Разве ей этого недостаточно?
Гаара презрительно поморщился. Акасуна но Сасори был одним из тех людей, которых следовало бы ненавидеть всей душой. Однако было опасно ненавидеть того, кто владел водой жизни и водой смерти, и того, кто заставлял людей за стенами вздрагивать при одном упоминании его имени. К тому же, несмотря ни на что, Сасори оставался фрименом, борющимся за их общие идеалы, и близким родственником их Преподобной Матери, идти против которой не рискнул бы и сам наиб.
- Эта женщина просила, чтобы ты не забирал тело ее сына, - упрямо сказал Гаара.
- Может, и воду его не стоит забирать?
- Сасори… - Гаара закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Я лично прошу тебя. Не трогай этих детей.
Тот смерил разведчика оценивающим взглядом, от которого Гааре стало не по себе. У внука Преподобной была нехорошая привычка впиваться в собеседника немигающим взглядом – отчего тому невольно становилось не по себе. Наконец тот отвел взгляд и велел своим людям заканчивать скорее с телами. Двое из них коротко поклонились и, взяв в руки уже заполненные емкости, поспешили слить воду в огромный резервуар.
Звук льющейся воды колокольчиком отозвался в ушах всех присутствующих и вызвал рефлекторное сглатывание – от спонтанно возникшей жажды.
- Не трать свои эмоции на чужие проблемы, - сказал Сасори, после того, как фримены взялись за следующее тело. – Если позволишь им завладеть собой, то не заметишь, как твои глаза будут запорошены песчаным вихрем.
- Я не могу быть равнодушен к проблемам моей семьи.
Сасори нахмурился, однако не стал отвечать на столь неаккуратный выпад со стороны разведчика и задал другой, более актуальный, вопрос:
- О чем еще я должен знать?
Гаара поправил свои носовые фильтры, которые, как ему показалось, немного сдвинулись, из-за чего дыхание было затруднено. Следующий вдох действительно стал легче – то ли благодаря проверке фильтров, то ли из-за смены темы.
- Есть информация о том, что вместо Учих прибудут другие люди. Как ты считаешь, нам стоит пытаться наладить с ними контакт?
- А что говорит по этому поводу наш вожак? – Сасори нарочито дерзко протянул «вожа-а-ак». У него была привычка растягивать гласные в именах и титулах тех людей, к которым он не испытывал уважения. Гаара был счастлив, что Сасори еще ни разу не называл его по имени вслух. Га-а-а-ара. Даже думать об этом не хотелось.
Разведчик пожал плечами и сказал:
- Третий считает, что мы должны выйти с ними на контакт и попробовать убедить их в том, что им лучше держаться подальше от пустыни.
Сасори молчал, явно ожидая дополнительной информации – которой у Гаары не было. Поэтому разведчик рискнул озвучить свою точку зрения, полагая, что она представит для мастера живой и мертвой воды гораздо большую ценность.
- Но я с ним не согласен. Никто не уходил добровольно с этой планеты, и эти, - скривился, - не уйдут.
- Ихтият… - вздохнул Сасори. – Это устаревший метод. Пока мы не знаем, какую кампанию они собираются развернуть на Арракисе, мы можем лишь предполагать, каков будет урон от их действий. Нужно выйти на связь с экологом. Ему будет очень интересно познакомиться с новыми хозяевами.
Гаара неодобрительно покачал головой:
- Ты говоришь так, словно он кулон на поводке у людей из-за стен.
- В какой-то степени так и есть. Куроко ведь не может пойти на открытый конфликт со своим Императором, - усмехнулся Сасори, презрительно выделив титул, - ведь тогда он не сможет работать с нами.
Это было действительно так: эколог должен собирать информацию о возможных вылазках колонистов для того, чтобы не позволить им проникнуть вглубь пустыни. Пока люди из-за стен не знают, что на самом деле таят в себе пески и как этим грамотно пользоваться, они будут бояться пустыни.
- К тому же, - добавил Сасори, – Куроко сблизился с одним из наших. А фримены не любят, когда их территорию пытается пометить приблудный котенок.
И по его интонации Гаара понял, что аудиенция закончена. Сасори не любил говорить об абстрактных или вероятностных событиях – он, как истинный фримен, предпочитал конкретику. И впитанную с молоком матери предвзятость по отношению к чужакам.
Подняв обратно воротник, Гаара отправился в убежище, чтобы поговорить с горюющими матерями. Вместе с ним выдвинулись завершившие свою работу по сбору воды фримены.
Сасори, убедившись, что остался один, подошел к телам и присел возле них на корточки. Даже если бы он был заинтересован в этих телах, то они, в силу возраста, совершенно бесполезны. Высохшая кожа, слишком тонкая для того, чтобы ее использовать. Узкие, еще не до конца сформировавшиеся кости. Длинные спутанные волосы у девочки – наверно, единственное, что еще может пригодиться. Сасори вытащил крис и, обмотав волосы девочки вокруг запястья, обрезал их. Смотав в неаккуратный клубок, он затолкал его в один из внутренних карманов джуббы. После чего вновь внимательно оглядел тела. Обычные мертвые фрименские дети. Скрывающие под своим весом кровавые узоры земляном полу, которые к утру станут не более чем жалкими пятнами. И, что гораздо важнее, совершенно бесполезные, так и не успевшие даже оседлать своих первых червей. Плоть от чьей-то плоти, готовящаяся стать частью окружающего их сухого океана.