Название: Без эмоций
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari,  Darrianna
Персонажи: Сасори/Дейдара
Жанр: драббл, размышления
Рейтинг: PG-13
Саммари: 516-я глава, мысли Сасори за кадром
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора 1: приквел к "Мертвые"
От автора 2: дело происходит в этот момент
Подарок: для  Ianthinus. Спасибо за вдохновление!
Размещение: спросить

забавный факт Dreamer (00:11:24 15/11/2010)
хочешь меня побить? Я взяла отрывок из пилотовской "шнурки" для эпиграфа к фанфику
Freed (00:12:01 15/11/2010)
фанфик, надеюсь, не яойный?
Dreamer (00:13:02 15/11/2010)
как ты угадала?
Freed (00:13:31 15/11/2010)
о нееееееееет!!!!
Dreamer (00:13:55 15/11/2010)
да лааааааадно, ничего страшного (с)
там все равно уже все умерли
Freed (00:22:33 15/11/2010)
зачем ты их убила?(
Dreamer (00:23:29 15/11/2010)
неправда. это не я. суть в том, что они уже умерли. но их временно вернули к подобию жизни для войны. а мертвецы ничего не чувствуют - об этом и писалось
Freed (00:23:55 15/11/2010)
О_о это про Нежить в ВоВ?!)))



читать дальшеОчень странно - воспринимать, но не чувствовать. Вот перед ним стоит Дейдара и, приподняв челку над левым глазом, вглядывается куда-то вдаль. Волосы напарника длинные и светлые. И что?
И все.
Полет глиняной птицы рваный, неровный. Это не вызывает страх – просто сухой факт.
Деревья, что простираются под ними в окружении гор, с пышной зеленой кроной, на редких лесных прогалинах вспыхивают фиолетово-розоватые пятна цветов.
У Сасори возникает лишь одна мысль: а что, если спрыгнуть вниз? Чисто из любопытства: почувствует ли что-то тело от удара оземь?.. Или все будет так же, как в тот момент, когда его сердце было пронзено мечом: на несколько секунд стихнут все звуки, глаза расширятся, кольнет в груди иглой сожаление?
Сасори косит глаза вниз, пытаясь навскидку определить расстояние до земли.
"Почему этот идиот вернул к подобию жизни кукловода, у которого сейчас нет ни боевого тела, ни марионеток? Решил поставить пешкой в игре, ход конем в которой сейчас делает Дейдара?"
Сасори повторяет себе, что не стоит совершать необдуманных поступков. Это один из старых принципов, которого стоит придерживаться, даже будучи мертвым.

- Кабуто был прав... трое по направлению на 2 часа.

Сасори даже не кивает в ответ. Просто принимает к сведению. Раньше бы едва заметно улыбнулся в предвкушении битвы, чувствуя, как мозг невольно начинал анализировать имеющуюся в наличии информацию - местоположение и его особенности, способности будущих противников и, что самое важное, выбор марионетки для боя. Он предвосхищал бы свою победу, способную принести еще один экземпляр в его коллекцию, и от того чувствовал бы себя...какое же слово подобрать?..радостным, даже прекращая на время незаметно задирать Дейдару.

- Сегодня ты обязательно увидишь силу моего Си-4 Карура!

Эмоции помогают понять друг друга. Сейчас же Сасори понимает Дейдару лишь благодаря памяти. Он помнит его характер, интересы, возможности, желания и, исходя из них, строит свою линию общения. Словно ребенок, начавший взаимодействие с окружающим миром, – он заново изучает его, подстраивается, пытается понять и переделать под себя. Но, как и у ребенка, понимание происходит постепенно, медленно – шаг за шагом, методом проб и ошибок, только…
… Только у мертвецов не бывает ошибок.
Наверно, эмоции - это привилегия живых. Пусть даже с деревянным телом и сердцем, заключенным в футляр и изолированным от потоков крови. Наполненный жизнью человек способен чувствовать и придавать этим чувствам значения, а мертвецу остается лишь память.
И даже если сейчас он поднимет старую тему об искусстве, это будут просто слова, лишенные пылкости и яростного огня чувств.
Говорят, что ничего не проходит бесследно, но оставляет что-то после себя. Как испаряющаяся зимой с поверхности холодных озер вода превращается в пар, поднимаясь к небесам. Как пепелище после костра, на котором можно снова разжечь огонь. Как вырастающая из семечка яблоня.
Хорошо, допустим…
«Дейдара», - мысленно пытается попробовать имя на вкус.
Самое последнее, что у него остается, - имя человека, в котором нуждался. Не жалел, не одобрял, не воспринимал как равного себе, но критиковал, ругал, высмеивал и, наверно, любил.
Сасори хмурится и вновь повторяет:
«Дейдара. Дейдара. Дей-да-ра».
- Ты что-то сказал? - оборачивается к нему подрывник.
И Сасори пытается понять одно: он действительно не говорил этого вслух?


Третья часть - "Жаль", автор  Ianthinus

Название: Что в имени тебе моем?
Автор: Satsumu Anoho
Бета: Kalahari (не бечено)
Персонажи: Сасори, Дейдара в одном-единственном упоминании
Жанр: драббл, размышления
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное – Ваше
Статус: завершен
Размещение: спросить


читать дальше"Утро может быть с теплыми розовато-оранжевыми солнечными лучами и блестящей от росы травой. Пасмурным, расползающимся по земле серым туманом, с хрустящими нотками пожухлых листьев. Наполненным пением ранних птиц и со следами животных на мягкой после дождя земле. Но это утро никакое, - подумал Сасори, - абсолютно бессмысленное и безликое, чье единственное предназначение – сгореть в ярком сиянии дня".
Это же относилось и к его существованию. Кукловод не видел в нем смысла.
Руки покрыты царапинами от цепляющихся веток и упрямых деревянных брусочков, на которых он опробовал свое умение. В плаще не припрятаны свитки с марионетками, и, когда Сасори по привычке пытался вытащить хотя бы один, то нащупывал лишь скользкую холодную ткань. Больше не слышал он такое привычное и родное «Сасори-но-данна», отчего и рычал на напарника: «Что в имени тебе моем?»
Это все – иллюзия жизни, так зачем пытаться доказать обратное?
Только для того, кто поместил его душу в это тело. Выразить, таким образом, свою благодарность, которую Сасори отчего-то не испытывает. Его вполне устраивало быть окончательно и бесповоротно мертвым.
"Имя кукловоду создают не только созданные им марионетки, но и его деяния. И это тело, это сражение - как отчаянная попытка возродиться, буквально кричащая: я умираю вместе с моим делом, сделайте что-нибудь!»
Нет. Такого допустить нельзя. Это словно плевок в лицо самому себе.
Имя Акасуна по Сасори уже вошло в историю как имя мастера, ставшего своей самой лучшей куклой, и вступать в битву сейчас, значит, стереть его, стереть быстро, жестко и в то же время болезненно, а так же лишить все созданное им права на дальнейшее существование.
А он боялся того, что созданные им марионетки исчезнут вместе с ним, став для грядущего поколения всего лишь пережитком прошлого, забавой сумасшедшего мастера, который возможно никогда и не существовал.
Не воспоминания о родителей, не созданное им совершенное тело, даже не Дейдара – ничто из этого не заставило его сейчас улыбнуться и торжественно объявить:
- Что в имени тебе моем?..
Наверно, только вечность,
Дается что через твои
Творенья рук умелых.
Нет, сильнее всего оказалось наследие. Даже после смерти его преследовал страх остаться одним из ряда кукловодов с неосуществившимися мечтами и марионетками, небрежно заброшенными потомками в дальний угол чулана.
Наверно, действительно стоит красиво выйти из игры. В очередной раз.
"И если какое-то утро внезапно обретает смысл, то меняется все. Замечаются на горизонте острые вершины гор, окутанные тяжелым туманом. В воздухе чувствуется прелость листьев, а под ногами не просто что-то буро-зеленое. Виднеются причудливые травянистые узоры с яркими капельками ягод. А впереди... Впереди будет именно то, что ты хочешь там увидеть».


НАЗВАНИЕ: Нити прошлого
АВТОР: Satsumu_Anoho
БЕТА: Kalahari
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: Angst, drama, deathfic
ПЕРСОНАЖИ/ПЕЙРИНГ: Мадара/ОЖП, Хаширама, отец ОЖП, мельком клан Учиха, Конан, на очень дальнем заднем плане Сасори/Дейдара
СТАТУС: завершен
РАЗМЕР: мини
САММАРИ: Мадара тоже влюблялся…
ОТ АВТОРА: Недавний разговор с моей бетой о наркомании заставил вспомнить моего первого парня. И можно сказать, что для меня (да и многих других) он умер. Из мира наркотиков выбраться очень и очень тяжело. А он к тому же и не хочет этого… Так что часть мыслей Мадары – это мои мысли.
ОЖП – оригинальный женский персонаж.
САУНДТРЕК: Sum 41 – Were all to blame, Vintage – Девочки-лунатики, Чиж – Глупенькая песня (Ассоль)
ДИСКЛЕЙМЕР: Мадара и ко принадлежат Кисимото, а ОЖП – моя
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ: с указанием авторства

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
И. Анненский «Среди миров», 1901 г.

читать дальшеУчиха Мадара как никто иной понимал чувства Дейдары, который с каждым днем все больше напоминал погибшего кукольника.
«Одна из самых страшных вещей в этом мире: смерть близкого для тебя человека, которому ты не успел признаться в любви… Тогда ты каждый день ругаешь себя самыми последними словами, растравливаешь душу воспоминаниями. Начинает казаться, что твое признание изменило бы что-то. Отнюдь. Глупое заблуждение. Но есть те, кто осознает это и побеждает свою боль, стараясь жить дальше, а есть те, то банально отрекаются от всего, что им предстояло, и отправляются на тот свет, вслед за любимыми. Я видел много таких слабых людей, видел множество смертей и похорон, каждый раз задавал себе один и тот же вопрос: они глупы или просто так сильно любили? И любил ли я ее?.. Что, в сущности, есть любовь? Это не просто нежность, забота, внимание, хотя и без этого нельзя; это – понимание, умение прощать и закрывать глаза на недостатки своей второй половинки. В любви нельзя быть эгоистом: либо ты отдаешь все, либо не играй в любовь. С человеком, которого любишь, не нужно ничего: ни глупых слов, ни обещаний… Ничего. Все видно по глазам. И в ее глазах я видел любовь… А чем отблагодарил ее я? Дал умереть…».
- Мадара-сан?
Его размышления прервал тихий, всегда спокойно звучавший голос Конан.
- Нагато просил передать вам, что…
Учиха слушал ее вполуха. Сейчас, глядя на эту уверенную в себе девушку, нельзя было сказать, что и она когда-то переживала трудные времена, была на волоске от смерти, причем не единожды. Она излучала спокойствие, уверенность в себе и своем Лидере. Такие люди самые сильные. Что бы ни случилось – ее уже не согнуть.
- И еще Дейдара… Он меня тревожит, - добавила Конан.
В данный момент они находились в одном из темных коридоров, неподалеку от комнаты Нагато. Видны были только смутные очертания их фигур и светлое пятно в конце особо длинного коридора, ведущего к выходу.
- Я видел таких как он. Он не выживет без Сасори-сана.
- Но Пейн говорит…
- Я знаю, что он обычно говорит. Отдавать часть своей энергии для оживления Сасори-сана он не собирается. Но тогда вы потеряете и Дейдару. Извините, Конан-сан, вынужден вас покинуть.
И он заспешил прочь. Шел немного сгорбившись, торопливо.
Конан покачала головой, глядя ему вслед. Она чувствовала... женское чутье подсказывало ей, что его самого беспокоит нечто подобное…
***

«Спит беспокойно, что-то бормочет», - машинально отметил Мадара, подкидывая в огонь дров. Получив пищу, тот весело затрещал. Свет, падавший от него на окружавший напарников ландшафт, напоминал Учихе светильники восьмидесятилетней давности
«Примерно столько же лет назад мы с ней познакомились. Она была невысокого роста, худенькая. Рыжие волосы доходили длиной до подбородка, челка чуть ниже линии бровей. Глаза были голубые, как небо в ясный солнечный день. И у нее совсем не было веснушек, в отличие от остальных Кацуро. Кацуро Кимико не являлась красавицей, зато в ней жизнь просто бурлила. Она лучилась добротой и обаянием. С ней не надо было строить из себя невесть кого, с ней можно было быть самим собой – и она все равно дарила свой свет тебе… Пусть она пользовалась многими техниками стихии ветра, как и ее клан, но бои не выигрывала никогда. Всегда сдавалась. А я заставлял ее много тренироваться. Тренировал ее сам, гоняя в свободные дни по семь и более часов. «Почему ты тренируешь меня? Это же бесполезно!» - иногда спрашивала она после тренировок, обрабатывая ссадины специальной мазью. «Потому что я верю в тебя. Ты сможешь стать лучшей», - отвечал я и целовал ее, пресекая дальнейшие возражения. Я никогда не стремился понять ее, а лишь старался привить ей то, что ценил я сам. Пытался сделать ее лучшей. Равной себе. А нужно ли было это ей – я никогда не думал. Просто тянул в свой мир».
- Данна, вы только мой, ммм, - пробормотал Дейдара и перевернулся на другой бок. Мадара, склонив голову набок, наблюдал за его спиной. Изредка она подрагивала, порой одна рука начинала дубасить землю, но чуть позже он обычно успокаивался. Ночь вытягивала из него все соки в отличие от более милостивого дня, который позволял подрывнику хоть на пару мгновений стать самим собой. Каждая ночь была очередным воспоминанием. Каждое воспоминание оборачивалось болью. А боль разъедала его изнутри.
- Если я хоть немного знаю кукольника, то, будь он жив, твои мечты так и остались бы мечтами, - негромко сказал Мадара и поворошил прутиком угасающие деревяшки, заставляя их подпалить те, которые ранее сопротивлялись огненной силе.
«Кимико нравилась не только мне, но и моему вечному сопернику. Ее родственники молились, чтобы она вышла за Сенджу замуж, плюс терпеть не могли меня, да и по всем другим признаком он мог бы стать для нее более, чем подходящей парой. Но она выбрала меня. Стала только моей. И – что меня удивило – не требовала, как другие, немедленной свадьбы. Хотя возможно она просто боялась полного разрыва со своей семьей, ведь после того, как флирт с Сенджу закончился, родственники единогласно перестали с ней разговаривать. Пусть недолго длился бойкот, но он все же имел место быть… Она в тот период злилась на всех по поводу и без повода. И в минуты ярости ее щеки алели, а глаза сияли так ярко!.. Однажды щека и у Хаширамы заалела не без ее участия. Я, увидев, как он пулей вылетел из ее дома, держась за щеку, тут же подошел к нему и с ехидством спросил, как ему «подарочек». «Иди ты! – рявкнул Первый в ответ. Но уходить не торопился. И после минутного молчания спросил: - И как ты ей мог понравиться?». «Ну извините! Кто-то стал хокаге, а кто-то заполучил Кимико». Тогда, если честно, титул хокаге все еще привлекал меня. Я и не думал, что можно стать кем-то более великим, чем хокаге. Но казалось, что можно. Я – скрытый Лидер могущественнейшей преступной организации Акацки. Я – Учиха Мадара».
***

Напарники сидели на берегу реки. Даже не реки, а речки, дно которой было усыпано острыми разноцветными камнями. А вокруг расстилались поля… Зеленые, с яркими всполохами полевых цветов.
- Когда я смотрю на свое отражение в зеркале или воде, то вместо себя вижу данну, - сказал Дейдара. У него вошло в привычку размышлять вслух, тем самым словно пытаясь услышать привычный хриплый голос кукольника, который немедленно начал бы спор.
«Даже не пытается выйти из этого состояния. Ну если рыба хочет утонуть, то она утонет!».
- Сенпай слишком много думает о Сасори-сане. Вы скоро совсем как он станете!
- Заткнись.
- Ну Тоби же говорил…
- Заткнись или же…
- Все-все, Тоби хороший мальчик, Тоби будет молчать.
***

«Смерть Сасори напомнила мне смерть Кимико. Дейдара страдает почти так же, как мучился я. Только он слишком слаб, чтобы выпутаться из этой липкой паутины. Я же сумел это сделать. Для меня лучшим лекарством всегда была битва с сильным соперником. Это наполняло меня силами, разгоняло по крови адреналин... «А тебе не жаль их семьи?», - как-то спросила Кимико, найдя в нагрудном кармане убитого фотографию маленькой девочки. На обратной стороне значилось, что это его любимая дочка. «Мне жаль только сирот», - чуть помедлив, ответил я. И она вздохнула, уловив в моем голосе фальшь. За что же она меня тогда любила? И чуть позже, когда этот диалог позабылся, я сказал, что удивлен, что она выбрала меня, а не главу деревни. «Я тоже», - тихо ответила она. Она и Первый отлично понимали друг друга, они могли бы остаться друзьями… Но отношения их сошли на ноль. Абсолютный. Когда не хочется пробовать что-то изменить. «Ты жалеешь об этом, Кимико?». «Нет, но ты… Ты другой. Жесткий, в чем-то даже жестокий. И очень странный», - сказав это, она поспешно ушла. Ей явно не хотелось развивать эту тему. Она боялась, но и любила меня. Ее бросало из огня в воду и обратно… Возможно, мы бы расстались, и она вышла бы все-таки за Сенджу, но тут вмешался мой клан…».
***

- Почему вы не вмешались в битву, а дали Дейдаре погибнуть? – с упреком спросила Конан.
Разговор происходил в том же коридоре, что и полгода назад, только в этот раз Мадара был настроен более миролюбиво.
- Я вам уже говорил, Конан-сан, что это было ЕГО решение. Просто поймите, что он уже не хотел жить. Такое бывает, если сильно любишь…
Конан с тревогой посмотрела на Учиху.
***
Flashback

Главная площадь Учиховского квартала полна народу. Почти все старшее поколение клана собралось тут. Не хватает только Мадары.
Но вскоре появляется и он, обеспокоенный пришедшей от сестры запиской. Родственники смотрят на него с затаенной злобой. Но Мадара выглядит невозмутимым.
Около светлой каменной стены, с увековеченным на ней знаком клана, неподалеку от большого дерева, стоит отец Кимико, Кацуро Сен. Он смотрит на Мадару не только со злостью, но и с презрением.
- Что случилось? – спрашивает Мадара, подойдя к семье.
- Вы слышите?! – восклицает Кацуро. Он обвиняюще тычет в Мадару пальцем. – Этот варвар не только погубил своего брата, но и мою дочь! Он отродье дьявола!
- Да!
- Он чудовище!
- Неужели кто-то решился сказать правду?
Все эти крики раздаются со всех сторон, словно кто-то наконец дал клану возможность вылить на Мадару всю накопившуюся злость. С каждым разом выкрики становятся все более угрожающими, кто-то даже кидает в Мадару кунаи, от которых тот с легкостью уворачивается.
- Стойте! – властно говорит Сен. – Давайте приступим к тому, ради чего мы тут собрались.
Мадара прищуривается.
Небо, словно поддаваясь всеобщему настроению, затягивается тяжелыми темно-серыми тучами. Начинает дуть ветер, заставив опавшие листья взметнуться в воздух. Но ветер быстро утихает, словно понимая, что сейчас не до него.
К Сену подходит Кимико, прятавшаяся за раскидистым деревом. Голова ее опущена, а спутанные волосы закрывают лицо. Сейчас рыжие головы клана Кацуро кажутся единственными яркими пятнами среди черноволосых Учиха.
- Моя дочь ждет от тебя ребенка. Но нам не нужен твой ребенок. Ни мне…
- Ни нам, - подтверждает какой-то Учиха, прятавшийся за мощными спинами родственников. Мадара даже не пытается понять, кто это. Он узнал голос.
- Так что, смотри…
Сен хватает дочь за волосы и рывком поднимает ее голову. Толпа шокирована. И даже Мадара вскрикивает. Никто не ожидал такого от Кацуро Сена. От глаз Кимико расходятся кровавые дорожки, перемешиваясь с грязными потеками от слез. Но кровь выглядит довольно свежей, словно это случилось менее часу назад. Век не было. На лице зияют пустые, кажущиеся черными, глазницы, вокруг которых запеклась бордовая кровь.
- Ну что, доченька, хочешь сказать что-нибудь Мадаре? – ласково спрашивает Сен, не отпуская ее волос. Кимико не сопротивляется. Она прекрасно понимает, что отец намного сильнее ее. Но так же она ждет вмешательства Мадары. Но он молчит, пораженный жестоким отношением Сена к дочери. Слова все куда-то разбрелись, не давая ему сказать даже банальное «О Господи…». Он просто стоит и смотрит в глаза Кимико, точнее, в то, что от них осталось.
- Так ты скажешь что-нибудь? – ласково повторяет Сен.
- Будь ты проклят, Учиха Мадара, - отчеканивает Кимико. Словно мечом рубит, настолько жестко прозвучали ее слова.
- Ну вот и все. Мне очень жаль, что приходится это делать.
Он вытаскивает из ножен свою катану, доставшуюся по наследству от прадеда. В наступившей тишине особенно отчетливо был слышен звук рассекаемого мечом воздуха.
Секундой позже тело Кимико с глухим стуком ударяется о землю, а Сен невозмутимо протирает носовым платком катану от крови.
- Спасибо за внимание, - говорит он и покидает квартал Учиха. Все начинают расходиться, даже не глядя на то, что осталось от дочери Сена. Один Мадара стоит, словно в оцепенении, и смотрит. Смотрит, как из-под ее хрупкого тела вытекает лужа крови, как последний раз она громко, с шумом вдыхает воздух. Выдоха не следует. Все.
Мадара подходит к телу и присаживается рядом на корточки. Переворачивает ее на спину, убирает волосы с ее лица. Они пропитались кровью и сейчас кажутся багряными. Ниже шеи он старается не смотреть. Прикрывает ее глаза ладонью и прикасается своими губами к ее.
Мысли по-прежнему путаются у него в голове. Все, что он так хотел сказать ей, она теперь не услышит. Единственное, что он может теперь сделать: похоронить ее. И постараться забыть.
End of flashback
***

«Вообще-то я мог бы помешать ее отцу, но почему-то не сделал этого. Не верил, что Сен убьет дочь. Не верил, что все так обернется. И я не смог тогда даже сказать ей что-то в ответ… Вот она, моя любовь. Но сложиться по-другому любовь не могла. И поэтому все решили за нас, посчитав, что убийство Кимико – это единственно верное решение. Для них это правильный путь. Что ж… Правда для каждого из нас разная. Есть правда ягненка, который хочет жить, а есть правда волчицы, у которой в лесу голодные волчата. Существует много правд, но единственная, которую надо беречь, это та, которая исходит от сердца. Я тогда не послушался его. Когда ты молод, то живешь одним днем, не задумываясь о будущем, не слушая ничего и никого. А потом обязательно попадаешь на перекресток. Причем одна дорога ведет к смерти, а другая к новой жизни, в которой ты уже не такой, каким был раньше. В новой жизни все твои отрицательные черты усиливаются, а хорошие исчезают совсем. Интересно, Кимико, встреться мы сейчас, видела бы ты во мне хотя бы отголосок прежнего Мадары? И простила бы?.. Если мы увидимся там, наверху, то прости. Любил. Люблю».

Название: Бывшая девушка Итачи
Автор: Satsumu Anoho
Бета:  Kalahari
Персонажи: Кишимото собственной персоной и пр.
Жанр: стеб
Рейтинг: низкий, низкий…
Саммари: неописуемо
Варнинг: Саске-гет, ёпта!
Дисклеймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
От автора: предновогоднее
Подарок для: Мямлика
Размещение: спросить

читать дальше- Значит так: ты будешь бывшей девушкой Итачи. В этом случае, при имеющемся раскладе, Саске на тебя охотнее всего клюнет. Красивая, умная, самодостаточная, способная уложить с полщелчка даже самого Мадару, и, конечно, с отличным чувством юмора... Словом, где моя распечатка с описанием Мэри-Сьюшной героини?!
Кишимото с маниакальным блеском в глазах водил карандашом по бумаге. От нетерпения он дрожал и периодически облизывал губы.
Спустя несколько дней Саске обзавелся идеальной девушкой, а Кишимото добился одобрительного кивка от редакторов Jump и продления контракта еще на 500 глав.
А начиналось все довольно-таки невинно. Кишимото был юн и наивен он рассчитывал создать шедевральную мангу, "которая не будет трахать всем мозги и закончится максимум на десятом томе!"
Он запасся писчей бумагой, ластиками, карандашами различной твердости, двумя паллетами с кофе и огромным письменным столом. Настолько огромным, что его жена до сих пор недоумевала, пытаясь понять, как он затащил его в квартиру, даже не разбирая.
Поначалу жена радовалась тому, что муженек нашел себе дело, приносящее при этом неплохие деньги. Проблемы начались после.

- Дорогой, не хочешь ли ты сходить в гости к друзьям?
- А у меня есть друзья?! Гаара их не убил еще?!
- О_о

- Дорогой, время ужинать!
- Не сейчас, любимая. У меня впереди примерно 433 главы! И принеси кофе, пожалуйста.

- Кишимото, спать иди уже. Время – четыре утра.
- Для великого Учихи Мадары больше не существует пространственно-временной петли, и ему явно не хватает трех известных измерений… Похоже, что придется ввести остальные 8*.
- =_=''

- Да завязывай ты уже! Дети отца только на Новый год видят!!! И то не на каждый!
- …
- А у меня давно любовник есть.
- …
- И не один!
- …
- Ты меня вообще слушаешь?!
- Ты права, дорогая. Но все же принеси кофе… А то я что-то мимо бумаги карандашом попадаю.

Собственно, это были далеко не все причины, почему жена Кишимото в один прекрасный день закатила ему скандал. Настоящий, на зашкаливающей громкости, с эффектным битьем посуды. Какие только обвинения не были предъявлены мангаке!..
Жена яростно носилась по комнатам, точно ведьма на помеле, и швыряла на пол все, что только попадалось под руку. И вот на глаза ей попался ноутбук мангаки с набросками для «Наруто»… Она сама до сих пор не понимает, что ей ударило в голову, но руки сами схватили бесценный прибор и швырнули его на пол, а изо рта вырвался вопль: «Да тебе твоя манга стала лучшей женой, чем я!». После удара ноутбук возмущенно загудел и, после недолгой агонии, отправился в компьютерный рай.
Кишимото на какое-то мгновение остолбенел, после чего принялся многозначительно покашливать и хрустеть пальцами, заставив жену обратиться в бегство. Со скоростью, приближенной к световой, она схватила сумку, ключи, туфли и скрылась за дверью, не забыв оглушительно ею хлопнуть. С потолка посыпалась известка.
- Вернись, женщина! Мангекью шар… Аааа, черт, здесь это не работает, - со злостью бросил он и пнул останки ноутбука.
В голове сами собой проносились планы будущей мести. Поменять таблички с номерами на своем и соседнем доме, чтобы эта женщина заблудилась и не нашла дорогу назад **. Приделать к двери лазерную пушку, запрограммированную на уничтожение всех лиц женского пола (на всякий случай). Позвонить в Jump и потребовать убежище. Забрать детей и срочно переехать в Зимбабве. Отдать жену паталогоанатомам на опыты.
Все идеи были по-своему хороши и вполне даже осуществимы, но тут его посетила еще более гениальная мысль.
Кишимото схватился за чудом уцелевший карандаш и прямо на обоях принялся рисовать. Несколько набросочных движений, небольшая работа ластиком, снова штрихи карандашом – и на листе хитро улыбается уже вполне узнаваемая женушка.
- Ты ненавидишь мою мангу… - нарочито драматично и пафосно прошептал мангака. - Так стань же ее частью!
И он зашелся в злорадном смехе.


*по теории струн в нашей вселенной 11 измерений, что и имел в виду мангака
** именно так поступил один из героев "Теории большого взрыва", желая отделаться от подружки. Не сработало.

Название: Котики-наркотики
Автор: Satsumu_Anoho (Mea Culpa)
Бета:  Kalahari
Пейринг/Персонажи: Какаши/Саске + перйинг-сюрприз
Жанр: AU (и этим все сказано!)
Рейтинг: R
Саммари: иногда поездки в автобусе бывают о-о-о-очень приятными…
Дисклэймер: Кишимото-сан, отдайте хотя бы Сасори, остальное - Ваше
Статус: завершен
Размер: мини
Авторский комментарий: за название спасибо одноименной песне Мертвых Дельфинов.

читать дальшеМногие считали, что он самый красивый парень в этом городе. Он и сам знал это.
Пробегал по утрам несколько километров, после чего с упоением смывал в душе липкий пот и пыль. Старательно распрямлял блестящие черные волосы утюжком. Капал в глаза специальные капли, чтобы белки по-прежнему оставались девственно чистыми, в контрасте с темными глазами. Три раза в неделю ходил в спортзал, чтобы не выглядеть «тухлой вялой селедкой». Принципиально не ел мяса.
Учиха Саске не признавал дресс-код: он всегда носил потертые джинсы и небрежно надетую белую рубашку. Если на улице было холодно, то сверху натягивался ярко-красный пуловер. И шнурки на его кедах всегда были черные с черепами.
Конечно же, он пользовался большой популярностью, как среди девушек, так и среди парней. Иногда даже соглашался сходить на свидания, которые проходили по строго определенному им сценарию от начальной точки к финальной, под кодовым именем «Секс».
Так же следует отметить, что тусовки он не посещал, даже те, явка на которые являлась строго обязательной. Он сводил над переносицей явно подщипанные брови и презрительно бросал в лицо курьеру: «Отнесите этот мусор обратно – мне некогда заниматься ерундой».
Со стороны казалось, что его жизнь – серая и скучная, подчиненная строгому распорядку. Собственно, так оно и было, вот только кое-что выбивалось из идеального образа Саске: диэтиламид лизергиновой кислоты.
Порой он ощущал себя столетним старцем, изучившим жизнь вдоль и поперек и потому не ожидавшим от нее ничего нового. И чтобы вернуть в привычное окружение яркие краски, употреблял ЛСД. Саске отлично умел контролировать и себя, и свою зависимость, поэтому не боялся превратиться в зомби, рыщущего по городу в поисках очередной дозы.
Перед сном он употреблял «убойный коктейль»: смесь ЛСД и донормила. Дозировка - по собственному желанию. Риск не проснуться достигал пятидесяти процентов, но разве Учиху остановит это?
Наркотик догонял его во сне, и все нереализованные фантазии, желания исполнялись во сне, порой сливаясь в слепящую глаза красную сферу, с которой падали тяжелые капли чего-то липкого…
И сегодня Саске достал из тайника коробку спичек. Правда, спичек в ней уже давным-давно не было, там хранились более опасные вещи… Небольшие бумажные квадратики до 5 мм. Марки, так их называли наркоманы, кладя под язык – где скапливалось наибольшее число рецепторов - очередной квадратик.
Закончив с всем этим и выпив стакан теплой воды, он нырнул под одеяло.

Утром у Саске не завелась машина. Именно в тот день, когда у них должен был состояться совет директоров! А все бумаги – у Саске. Он полночи проверял факты и данные, сверял с указанными ранее и… менял показатели. В последнее время прибыль издательства снизилась до… У Саске начинал дергаться правый глаз, когда он вспоминал, до скольки именно. И, чтобы отвести гнев акционеров, пришлось подтасовать факты, ловко жонглируя цифрами. Выполнив работу, Саске даже ощутил некоторую гордость за свой отчет. Ни один, даже самый въедливый акционер, не нашел бы ни единой нестыковки.
И, со злостью пнув колесо, Саске отправился на ближайшую автобусную остановку, к которой уже подъезжал ярко-желтый автобус, противно скрипя шинами при торможении.
Внутри было почти пусто. Две переговаривающиеся пенсионерки, с повязанными на головах выцветшими платками; скучающий школьник и мужчина на самом заднем сидении, водивший по стеклу пальцем.
Саске мужчина не понравился. Во-первых, он сидел на очень удобном месте, где был бы не прочь посидеть сам Саске, а во-вторых он был очень красив. Светлая, как у фарфоровой куклы, кожа. Красивый разрез темно-серых глаз. Растрепанные волосы, цвет которых Саске невольно сравнил с грозовыми облаками. На вид около тридцати, однако одет довольно по-молодежному: обтягивающая крепкий торс футболка и рэперские штаны цвета хаки со множеством карманов.
Рядом с ним и уселся Саске, пытаясь в этот момент дозвониться до офиса и сообщить о том, что задерживается. Однако брать трубку никто не спешил. «Я пытался их предупредить», - со злостью подумал он, засовывая мобильник в карман джинсов. Сидящий рядом мужчина отчего-то усмехнулся:
- Утро не задалось?
- А не пошел бы ты?.. – буркнул Саске.
- Извини, но не пойду, - добродушно отозвался мужчина, - мне еще восемь остановок ехать.
Самому Саске требовалось проехать всего пять, а это означало, что придется всю дорогу ловить на себе насмешливые взгляды этого мужчины, в которых явственно читалось превосходство. Точно он застрахован от неудач, и эта поездка в отвратительном автобусе – всего лишь каприз, желание испытать что-то новое.
- Кстати, я Какаши. Хатаке Какаши, - сказал мужчина.
- А я Саске.
- Тебе не подходит это имя, - хмыкнул Какаши. Саске лишь скрипнул зубами, удерживая в голове возникшую бурю рвущихся наружу матерных слов. Затевать скандал в автобусе – нонсенс. Саске этого просто представить не мог, не что воплотить в жизнь. Для него автобус – временная замена личному авто. Если бы он не опаздывал, то обязательно отправился бы в офис пешком.
Саске был бухгалтером, а, значит, любил просчитывать все до последней йены, поэтому вскоре рассчитал, что если два года ходить на работу пешком, а сэкономленные средства класть на карточку, то можно будет приобрести приличный автомобиль. Но об этом открытии он предпочитал не распространяться. Люди сами должны решать, как им жить. Нравится давиться в автобусе? Ради Бога! Саске даже лучше, он сможет вдоволь злорадствовать на эту тему.
- Сейчас автобус выедет на мост, - тем временем сказал Какаши. – Он построен в 1876 году. Знаешь его историю?
Саске скривил губы:
- Не с кем поговорить, да? К психоаналитику обратиться не пробовал?
- Банальный ответ, мальчик мой, - ответил Какаши.
- Слушай, может, ты реально пойдешь?..
Договорить ему не дали. Какаши приобнял Саске за плечи, заставив того поперхнуться неприличным словом, и сказал:
- Я знаю, как помочь тебе расслабиться.
Обитые скользким кожзаменителем, пара задних кресел уютно пряталась за спинками впереди стоящих. Спинки находившихся впереди кресел были исписаны номерами телефонов, под которыми дрогнувшими пьяными руками были подписаны имена, кое-где бурели капли крови и – Какаши хмыкнул – спермы. Отличное место для того, чтобы развлечься с этим мальчишкой.
Хатаке не признавал условностей, следовал лишь велению своего разума, живущего по каким-то особенным, неподвластным обычной логике, законам. И сейчас сознание давало добро на секс с Саске. А раз так, зло пожаловать в мир кайфа, Саске-как-тебя-там!
Саске сам не понимал, почему не сопротивлялся, а спокойно поддавался движениям мужчины, укладываясь на подозрительно пахнущее сидение. Обычно семе был он сам, предпочитая подавлять и подчинять, но в этот раз хотелось… расслабиться?! Кожа плавилась от дыхания Какаши и шершавости его натруженных ладоней, следы от его губ оставляли точно пылающие огнем отметины… Себе же Саске казался неумелым школьником, решившим поиграть во взрослую жизнь, настолько робко задирал майку Какаши и припускал его штаны. Куда только подевалась его обычная самоуверенность?!
Однако Хатаке принимал такого Саске как должное. Точно хотел, чтобы парень смущенно поглядывал в сторону водителя и других пассажиров, от волнения кусал пухлую губу и лишь сильнее прижимал к себе партнера. И Какаши понял, что тот готов. Одной рукой приподнял бедра Саске, потянул его трусы вниз. Парень завершил начатое им и шепнул:
- Начинай.
Какаши поднес к губам ладонь, по очереди облизал каждый палец, не отводя взгляда от глаз Саске. Хатаке категорически не признавал смазку и ее убогие имитации наподобие вазелина, справедливо полагая, что она подходит лишь для хрупких женоподобных мальчиков…
…Когда Какаши вошел в него, то в голове Саске привычно мелькнули мысли о том, что беспорядочная половая жизнь приводит ко СПИДу и венерическим заболеваниям, однако если прыгнул с самолета без парашюта, то продолжай падать, получать удовольствие – и тебя кто-нибудь поймает!
В первые мгновения казалось, что в задницу засунули слегка обработанный кусок дерева и принялись шевелить им, заставляя Саске шипеть от неприятных ощущений. Но очень скоро он стал напоминать себе самую настоящую шлюху, профессионально и отточено изгибающуюся под очередным клиентом. Однако именно сейчас Саске был самим собой, настоящим, пылким и страстным, отдающимся до последней капли своему случайному любовнику. Его пальцы бродили по становящейся мокрой спине Какаши, губы как в бреду что-то неразборчиво шептали, а глаза блаженно закатывались, показывая, настолько он близок к разрядке…

Будильник в этот раз прозвенел особенно громко и неприятно, точно разбушевавшаяся мамочка, заставшая любимого сынка в кровати с мужчиной.
Саске подскочил на кровати и судорожно завертел головой. Как и следовало ожидать, Какаши в комнате не было. Все это сумасшествие оказалось всего лишь сном. Однако каким ярким! Перед глазами Саске все еще стоял обнаженный торс Какаши, мускулистый и подвижный, как у легкоатлетов. И какая на ощупь была его кожа - довольно грубая даже на животе. Такая кожа должна быть покрыта бронзовым загаром, а не сохранять бледность, как у благородной девицы. И внимательно наблюдающие за ним, Саске, темные глаза. Губы – сухие, старающиеся ускользнуть от поцелуя.
Пришлось срочно отправиться в душ и залезть под ледяную воду, пытаясь снять напряжение. Саске лихорадочно хватал губами воздух, потом подставлял голову под струи, чувствуя, как стынет кожа головы, а вместе с ней, кажется, и мысли; как скользит вдоль члена правая рука…
Спустя некоторое время Саске, как следует растеревшись махровым полотенцем, отправился на кухню. Одеваться он не стал, цинично позволяя любопытным соседям любоваться его телом.
Многие считали, что он ведет здоровый образ жизни, ведь он пробегал по утрам несколько километров. Три раза в неделю ходил в спортзал. Принципиально не ел мяса. И, разумеется, не пил и не курил.
Он действительно вел вполне здоровый образ жизни. За исключением тех дней, когда употреблял ЛСД. Сам Саске не считал это вредной привычкой, собственно, он вообще не считал это чем-то важным, поэтому совершал необходимый набор действий молча и в одиночестве, каждый раз приобретая дозу в новом притоне. Если бы Саске так не любил возиться с цифрами, то он вполне мог бы стать полицейским из отдела по борьбе с наркотическими веществами. У него был просто феноменальный нюх на наркотики.
Натянув джемпер и джинсы, Саске схватил со стола черную папку и вместе с ней выскочил из дома. Он даже не удивился, когда чуть позже не завелась машина. И, со злостью пнув колесо, Саске отправился на ближайшую автобусную остановку, к которой уже подъезжал ярко-желтый автобус, противно скрипя шинами при торможении.
Внутри было почти пусто. Две переговаривающиеся пенсионерки, с повязанными на головах выцветшими платками; скучающий школьник и мужчина на самом заднем сидении, обнимавший симпатичного блондина с безумно яркими, васильковыми глазами. На лице парня ясно читалась уверенность в себе и своих силах.
Мужчина же был из его сна. Хатаке Какаши. Даже одет так же. С таким же интересом глянул на Саске. Вот уж воистину вещий сон…
- Привет, Какаши, - не удержавшись, сказал Саске, усаживаясь чуть впереди и чувствуя, с каким удивлением Хатаке сверлил его спину.
- Кто это? – недоумевающий голос сзади. Саске, даже не поворачиваясь, понял, что удивлялся блондин. И он усмехнулся, осознав, что сейчас даже возмущаться глупо: «Мол, ты предпочел этого идиота мне». Он и этот парень – абсолютно разные типажи, сравнить их невозможно. Согревающее солнце и луна, от которой веет холодом. Видимо, Какаши - один из тех немногих, кого привлекают оба типа внешности.
«Ну и ладно», - подумал Саске, набрав номер офиса. К его удивлению, трубку сняли сразу и даже не наорали за опоздание. Саске невольно презрительно изогнул бровь, понимая, что без него сейчас там царит полный дурдом, а начальник наверняка угрожает уйти в отставку.
А за спиной Саске тем временем разворачивалась очередная эротическая пьеса. Саске слышал их хриплое дыхание, ни с чем не спутываемый звук расстегиваемого замка на мастерке, довольное причмокивание, неразборчивый шепот…
И, главное, не понять, кто у кого украл жизнь: Саске у блондина или блондин у Саске. Может, именно это сон, а тот секс с Какаши был настоящим?
«Расскажу Мадаре. Уж он-то наверняка разберется», - и, вспомнив подтянутого и уверенного в себе деда, Саске ухмыльнулся. Тот бы уж точно не пустил все на самотек, а обратил ситуацию в свою пользу. А чем он хуже деда?
Саске достал из сумки блокнот, набросал на нем несколько цифр и резко обернулся. Перед глазами раскинулась дивная картина: растрепанный блондин в расстегнутой мастерке и облизывающий губы Какаши. Оба напряжены, но не настолько, как Саске во сне. Видимо, в реальности Хатаке струхнул и не решился оттрахать парня в общественном месте. Саске живо заставит его повторить тот сон… и не один раз… и не два…
- Позвони! – Саске сунул Какаши в руки сложенный пополам листок и рванул к выходу. Плевать, что ему рано выходить, главное – не дать Хатаке опомниться. Отчего-то Саске понял, что подцепить его на крючок можно лишь внезапным наскоком.
А сейчас его ждут акционеры и босс, однако вечером… Кто знает, что будет вечером. В одном Саске был уверен: Какаши ему позвонит.
И, нацепив на лицо привычную самодовольную ухмылку, двинулся вперед.
- Эй, ты! – очередной возмущенный вопль.
Саске обернулся и увидел, как спутник Какаши бежит прямо на него. «Он что, из-за какого-то несчастного клочка бумаги так взъелся?» - мелькнула быстрая мысль, прежде чем Саске бросился вперед. Скорее машинально, нежели испугавшись этого парня. Однако блондин не промах – это признал даже вечно всеми недовольный Саске, отметив, что парень отстает от него всего лишь на несколько шагов.
Вперед… быстрее… повернуть… снова поворот… А вот и служебный вход!
- Попался, теме!
Кто-то прыгнул на него сзади, крепко обхватив за шею.